— Отличная идея. Обед и кино. И мальчика вашего возьмите с собой. Семейное мероприятие.— Он уже пошел в кино.— И правильно сделал.— В любом случае мне надо взглянуть сегодня на собрание сочинений Бердуэлла.— Забудь. Этим займемся мы с Кэти.— А ей не надо на какое-нибудь свидание?— У нее оно сейчас. — Лен улыбнулся, закрывая за собой дверь.Наверное, из-за картонных коробок в комнате было очень холодно. Теперь, когда Ленни ушел, они словно обступили Маркхэма, отгородили, забаррикадировали его от внешнего мира. Не так ли чувствовали себя последние члены Церкви Сатаны Спасителя, запершись в подвале и ожидая штурма? Он подумал о девушке, оставшейся в одиночестве, окруженной ящиками и телами убитых. Что у нее было? Канистра с бензином и спички? Потом — вспышка и рев пламени. Маркхэм представил себе, как пузырится кожа, как плавятся кости, услышал треск и шипение горящей плоти...Дэн зажмурился, пытаясь изгнать из воображения картину огня.Когда он открыл глаза, то увидел клочок бумаги.На нем стояло его имя и несколько цифр.Маркхэм поднял трубку и набрал номер.— Алло? — произнес мужской голос.Преодолев секундное замешательство, Дэн все-таки заставил себя заговорить.— Здравствуйте, я... — Он с трудом разобрал написанное на клочке бумаги имя. — Это Билл?— Да.— Вы меня не знаете. Ваш номер дал мне... один друг. На случай, если понадобится.— Рад, что вы позвонили. Как вас зовут?У Маркхэма так перехватило горло, что он не смог ответить.— Хорошо, — продолжил мужской голос. — Меня зовут Билл, и я алкоголик.— Привет, Билл. Это...Дэн собрал обрывки письма, сгреб их в одну кучку. Шутка, подумал он. Розыгрыш. Вот и все. Он даже не знал никого из них. И они все давно мертвы, как и она. Отпечатки пальцев... нет, никаких сомнений быть не может.— Я... меня зовут Дэн. Я тоже алкоголик. — Он так давно не произносил этих слов, что теперь они прозвучали как-то странно.— Привет, Дэн.— Но со мной все в порядке. Правда.— Уверены? Если хотите, можно поговорить...— Уверен.Маркхэм повесил трубку.Затем смел мусор со стола и бросил в корзину. * * * Прежде чем Маркхэм ушел, в магазине побывали три покупателя, но он не стал интересоваться, что им было нужно.Дорога была пустынная, небо бело-голубое и какое-то переливчатое, словно хрусталь на свету. Над бульваром плыл аромат жареной свинины и лимонного соуса. Семьи, смеясь и держась за руки, входили в пиццерию «Крысенок Рэгги», чтобы отведать пиццы и выпить колы. По тротуару бегали собаки. Из приемника доносился мужской голос, рассуждавший о бытии и небытии. Маркхэм узнал говорившего — это был Алан Уоттс из «Пасифик Аркайвз». Лекции у него были интересные, но в данный момент Маркхэм чувствовал, что знает все, что ему нужно, о форме и бесформенности, инь и ян, бытии и небытии, а также динамике перемен. Не чувствуя за собой никакой вины, Дэн настроился на музыкальный канал. Пора послушать немного джаза. Горячий, сухой ветер куда-то исчез.Машина Евы стояла на подъездной дороге к дому. Под звуки тенора саксофона Джона Хэнди Маркхэм припарковался рядом. Затем выключил радио, вылез из машины и направился к дому.Входная дверь была закрыта.Если она дома, то почему?— Ева!Дэн прошел через гостиную. Сейчас, когда солнце стало клониться к западу, окна оказались в тени ската крыши, и в комнате было не очень жарко, и воцарилась полутень. Маркхэм прислушался, потом повернулся к книжным стеллажам, подобно колоннам, охранявшим остальную часть дома. Может быть, она на заднем крыльце? Еще утром на веранде стояла корзина с грязным бельем. Значит, Ева наверняка затеяла большую стирку.— Дорогая, где ты?На веранде ее тоже не оказалось. Маркхэм собирался уже пройти на кухню, когда случайно бросил взгляд во двор.А где же мое дерево?Он представил себе, как Ева, вооружившись ножовкой, с отчаянной решимостью и бездумным упрямством отпиливает сухие ветки. Неужели нельзя было подождать?Дерево лежало на земле с расщепленным, словно от удара молнии, стволом, разметав ветки по всей дорожке, ведущей к гаражу.Неужели его сломало ветром?«Нет, — подумал Маркхэм, — оно просто высохло. Надо было поливать его. Я все время собирался это сделать. Но так и не сделал». А что, если дерево обрушилось на Еву? — Ева!Маркхэм бросился в дом и обнаружил жену в спальне. Она спала, свернувшись калачиком, накрывшись с головой простыней.Что-то было не так. Что-то в очертаниях лежащей фигуры было не так... Где ее ноги?Маркхэм приподнял край простыни.Ее лицо стало темнее. Шея влажная от пота. Вот оно что. Конечно, лежать под простыней в такую жару да еще в махровом халате...Но почему она спит днем?И почему такая странная поза — на боку, коленки подтянуты к груди... Поза эмбриона.— Ева!Она вздрогнула от его прикосновения и звука его голоса. Вздрогнула и с пугающей быстротой повернулась к нему.Ее лицо было каким-то другим. Глаза потускнели, утратили ясность, будто затянутые тончайшей, прозрачной пленкой.Она так и не заснула по-настоящему, а лишь задремала, пребывая в полусне.— С тобой все в порядке?Ева прижалась к нему:— Ох, Дэнни!..— Я видел... что все-таки случилось?Она неожиданно крепко вцепилась в него.— Дерево... — Ее голос прозвучал так, будто ей вспомнилось нечто, не имеющее никакого значения. — Ветер был такой... такой...— Успокойся. Я займусь им. — Маркхэм погладил ее по спине через плотную ткань халата, потом отстранился и заглянул в глаза. Ему нужно было понять...Знает ли она? Откуда? Что ж, если Ева что-то и узнала, если почувствовала что-то неладное и поэтому спряталась под простыню, воображая худшее, что только можно представить, он мог успокоить ее, рассеять страхи нужными, правильными словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56