— Верно. А мы об этом говорили?— Да. Это я помню.Глаза Лена снова блеснули.— Ты прав. Семидесятые — это Золотой век, по крайней мере в кино.— По меньшей мере Серебряный. Пока. Лен ушел.Маркхэм все еще лежал, подтянув к груди колени, когда во дворе заурчал «фольксваген». Дэн вздрогнул, оглянулся, словно собираясь подняться, потом поправил лампу, чтобы свет падал на лист бумаги. В этом ярком желто-белом свете его рука казалась хрупкой, тонкой, с проступающими прожилками вен. Несколько секунд он рассматривал ее с холодной отстраненностью, затем нахмурился, взял ручку и внес исправления в уже написанные строки. Теперь они выглядели так: Я пою о тебе Твоих пепельно-серых глазах Лице превратившемся В выцветший плакат Твоей коже Мертвенным блеском манящей... Что-то отвлекло его мысли, и он отложил ручку, отвел в сторону лампу и поднялся с кровати.Телевизор стоял на столике в противоположном углу комнаты. Дэн отыскал шнур, нашел розетку. Потом отошел, ожидая, когда экран оживет.Сначала, еще до появления «картинки», спальню наполнил голос ведущего выпуска новостей.— В Северной Калифорнии установлена личность второй жертвы лесного пожара. Это Сэмю-эл Дэвид Карлайл, последние четыре года работавший в лесной службе. Что касается девушки...Маркхэм внимательно вслушивался в сообщение. Когда новости закончились, он наклонился и, увидев красную кнопку на нижней панели, нажал ее. Встроенный видеоплейер тут же выбросил кассету. Маркхэм вернул ее на место и нажал другую кнопку — «воспроизведение».Изображение запрыгало, но через несколько секунд стабилизировалось.Маркхэм улыбнулся, увидев знакомое название. Когда поползли титры, он снова посмотрел на лист бумаги и написал на чистой стороне.ДРУГИЕ.Чуть пониже он добавил:СКОЛЬКО ИХ?Затем, подумав, приписал:ЧИСЛО ЧЛЕНОВ ЦССИ чуть ниже:СКОЛЬКО ОБНАРУЖЕНО ТЕЛ.Последняя надпись гласила:ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПО ЗУБАМ?Он обвел кружком последнее предложение, отложил ручку и, откинувшись на стену, уставился в пространство под звуки женского голоса, обращавшегося к нему с экрана телевизора. Я встречалась с зомби. Как-то странно звучит, да? Скажи мне кто-нибудь такое год назад, я бы, наверное, даже не поняла, о чем идет речь. Не уверена, что я знала тогда, кто такие зомби. Возможно, они представлялись мне тогда какими-то необычными, страшными, даже немного забавными. А началось все вполне заурядно... Телевизор в гостиной тоже был включен, но на экране мелькали белые и серые снежинки.Мурлыча что-то себе под нос, Ева заглянула в комнату по пути на кухню:— Мальчики, пора кушать!— Не сейчас, ладно, мам? — отозвался Эдди.— Спасибо, миссис Маркхэм, — добавил Томми, подключавший к телевизору свою видеокамеру.— Что смотрите?— Да так, кое-что... это Томми снял... — Может, стоит воспользоваться видеоплейером?— Не тот формат, — объяснил Эдди.— Тогда как вы будете смотреть?— Прямо с камеры.— Ну, делайте, как вам удобнее. Какая хорошая камера... Как твоя мама поживает, Томми?— Спасибо, у нее все хорошо.— А твой брат Майк?— У него тоже все в порядке. Ему наложили гипс на руку. Но никаких обвинений предъявлять не стали.— Да уж, этого еще не хватало! Полиция сама во всем виновата. Вам повезло, что все обошлось. Могло быть куда хуже.— Я знаю, миссис Маркхэм.— Хорошо. Ладно, ребята, вы знаете, где что взять, если проголодаетесь. — С этими словами она стала закрывать дверь.— Мам...— Да?— Ты куда-то уходишь?— Хочу полить сад. Скоро там все зазеленеет. Вот увидишь, к концу лета ты его просто не узнаешь.— Тебе нужна моя помощь?— По-моему, ты сегодня и так уже потрудился немало. Спасибо, Эдди.Когда она ушла, Томми быстро подключил камеру к телевизору и нажал кнопку. По экрану побежали полосы, сменившиеся каким-то расплывчатым пятном. Разобрать что-либо было невозможно, и только голова Крысенка Рэгги выделялась четким силуэтом на сером фоне, как каменный идол какого-нибудь островного племени в предрассветный час.— Ничего, — уныло сказал Томми.— Ну и ладно, — успокоил его Эдди. — Раз ничего не получилось, то можно стереть и записать что-то другое.— Подожди. Кажется, я что-то вижу...— Ты ничего не видишь, потому что ничего не записалось. Мы ничего не видели. Понял?Томми немного удивленно поглядел на друга:— Хорошо.Эдди отключил камеру.— Можешь взять на время, если хочешь, — предложил Томми.— Мне нужно закончить сочинение. Ты-то свое уже дописал или?..— Еще не начинал.— Последний срок — пятница, не забыл? А сегодня уже четверг.— Сделаю потом. Все равно завтра я в школу не пойду. Останусь дома, может быть, маме понадобится помощь.— Тебе повезло, — вздохнул Томми. — Отец у тебя не зануда, и старшего брата нет... а мама... Она даже не ругается сегодня.— Да. Убрала у меня в комнате. Навела там полный порядок. Сказала, что купит мне все, что я только захочу.— С чего бы это?— Потому что я ей помог.— Во дворе?— Кому-то же надо было там прибрать, — сказал Эдди и как-то странно, невесело, в совершенно не свойственной ему манере усмехнулся, как будто знал нечто такое, рассказать о чем не мог пока никому, даже своему лучшему другу. * * * Ева подсоединила разбрызгиватель к шлангу и включила воду. Она смыла пыль и копоть с задней стены дома, но не добралась до крыши, на которой лежал слой пепла, потому что для этого ей понадобилась бы лестница. Потом она щедро полила кусты, деревья и траву, чтобы та росла и побыстрее скрыла ужасную яму. Даже после того, как ее забросали землей, пятно бросалось в глаза и, несомненно, привлекло бы внимание любого, кто зашел бы на задний двор. Теперь, когда все было скрыто слоем земли, Ева надеялась, что скоро вырастет новая трава, что побеги плюща лягут густым зеленым ковром и через несколько недель двор станет таким, каким был многие годы до этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56