Даже не пыталась прикрыть свое обнаженное тело, как будто нагота была для нее чем-то совершенно нормальным. Рядом с ружьями, под седлами лежала коробка с патронами. Стремена были все ржавые, похоже, ими давно не пользовались.— А где ваша лошадь? — неожиданно нарушил молчание юный лесничий.— Мне пришлось ее пристрелить.— Это, должно быть, нелегко.— Да нет. Не так уж и трудно.Глина на лопате была свежая. Земля у края ямы уже начала подсыхать, как это бывает с холмиком возле свежей кротовой норки.— Поэтому вы и копаете?— Что?— Яма. Она для того, чтобы закопать лошадь?— Верно.— Тяжелая работа.— Справляюсь.— А другая?— Что другая?— У вас же вот тут два седла.— Другая сдохла уже давно.Женщине вряд ли могло быть много лет при таком стройном и гибком теле.— Без лошади здесь никак не обойтись, — сказал Сэм. — Если только у вас нет грузовика. Как вы сюда вещи и продукты доставляете?— Я была в городе. Ездила в супермаркет. Но мы многое сразу привезли с собой.— Мы?— То есть я.— А давно вы здесь?— А что?— Да просто интересно, — ответил лесничий. — Жить в такой глуши, должно быть, нелегко.— Обхожусь.— Понятно.В небе над ними, постепенно снижаясь, кружил ястреб.— Ну что ж, мне, пожалуй, пора. — Лесничий осторожно попятился, стараясь не сойти с тропинки, словно пробирался через минное поле. — Пошли, Джимбо!Но пса на крыльце уже не было.— Где ты?Из домика донесся лай.Женщина стремительно развернулась и вошла внутрь, держа пистолет так, словно это был фонарик.Подойдя к крыльцу, Сэм услышал знакомый щелчок. Ошибки быть не могло — женщина взвела курок.Он заглянул в приоткрытую дверь.В доме было темно, как ночью. Когда глаза немного привыкли к темноте, тени стали резче, явственнее проступили очертания мебели. Два стула с прямыми спинками, старый самодельный стол, пустые кухонные полки и плетеный коврик на пыльном деревянном полу перед массивной плитой.Незнакомка стояла у другой двери в дальнем конце комнаты, держа собаку за ошейник. Дуло пистолета упиралось прямо в голову пса.— В чем дело? — встревоженно спросил Сэм.Женщина выпрямилась и отвела пистолет в сторону. Собака принялась скрестись в запертую дверь. Незнакомка отодвинула пса своей изящной стройной ножкой. Джимбо обнюхал ее, посмотрел в глаза и улегся возле ее ног.— Ни в чем, — ответила женщина.— Ко мне, Джимбо! Пойдем. Уже поздно...— Еще не поздно.— А сколько сейчас? — Молодой человек посмотрел на свои армейские швейцарские часы, но так и не разобрался в положении стрелок. В комнате было темно, свет через окна почти не проникал. Они были затянуты какой-то плотной черной тканью. Как при затемнении в годы войны.— Мне надо закончить объезд.— Пить хочешь?— Ну... — Похоже, ей хотелось, чтобы он остался. — Может быть, немного.Направляясь в кухню, она прошла совсем близко. Сэм отвернулся и увидел на полу, под пустыми полками, несколько картонных коробок. Все в доме, включая часы, было, наверное, уже упаковано. Оставались лишь стулья, стол да коврик у плиты. Если бы он забрел сюда один, то, пожалуй, решил бы, что здесь никто не живет.Он посмотрел на ближайшую коробку. Верх был открыт. В слабом свете, струившемся из приоткрытой передней двери, ему удалось разглядеть стопки старых журналов 60-х и 70-х годов, а также несколько экземпляров газет вроде «Беркли барб», «Ист Виллидж» или «Аватара». Когда Сэм взял в руки газеты, из пачки выпали какие-то вырезки. Внизу обнаружилась также папка, битком набитая пачками писем. Внимание юноши привлекла приколотая к ней скрепкой фотография, на которой рядом со «Сьюзен» стоял молодой длинноволосый мужчина с бакенбардами. На дне коробки лежало несколько книг. «Общественные работы», «Поваренная книга анархиста», «Вы все — сампаку». Под ними — завернутые в тенниску бутылочки с каким-то гомеопатическим средством. Тенниска была старая, с изображением группы «Грейтфул Дэд» и вышитой на спине надписью "Концерт в «Марс-Отеле».— Что-нибудь понравилось? — спросила незнакомка.Затем она достала из другой коробки две чашки, поставила их в кухонную раковину и налила в них воды из пластиковой бутылки.— Вот ценная вещица для истинного коллекционера, — сказал Сэм, поднимая тенниску. — У моего отца была когда-то такая.— Возьми, — сказала женщина и протянула ему чашку.— Спасибо. — Юноша сделал пару глотков. — Хорошая вода. Вкусная.— Она из ручья. Прямо с горных вершин. Никакого токсического загрязнения.Взяв свою чашку, она отошла к коврику и села, скрестив ноги.Юноша придвинул стул поближе и тоже сел.— Да, похоже, общества вам здесь не хватает.— Ты кому-нибудь расскажешь?— О пистолете? Нет, об этом не беспокойся.— Я имею в виду — обо мне. — Женщина посмотрела ему прямо в глаза.— Не вижу причин. В стрельбе часто практикуетесь?— Приходится.— Да, наверное. Волки, медведи...— Они меня не трогают.Женщина легла на спину.— Вы, кажется, уезжаете, — сказал Сэм, отводя взгляд.— Как только от всего избавлюсь.— У вас есть мул?— Уже нет.— Можно воспользоваться грузовиком.— Об этом я и думаю.— Машину можно взять в городе. Но это далековато.— Знаю.— Я мог бы вас подвезти. Заодно захватили бы и коробки.— Они мне не нужны. Я собираюсь домой. У меня есть настоящий дом.— Да? А где?— В Лос-Анджелесе.— У вас там друзья?— Там мой парень.— Понятно. — Сэм допил воду и поставил чашку на пол. — Ну, спасибо.— Давно его не видела.Молодой человек немного помолчал, затем произнес:— Если хотите куда-нибудь съездить, я могу вернуться. После того, как закончу с делами.— Кто-нибудь знает, где ты?— Где именно — нет.Женщина приподнялась, опершись на локоть и слегка согнув ногу.— Тогда ты можешь находиться где угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56