OCR ELEANOR; Spellcheck Вера
«Тень моей любви»: Эксмо-Пресс; Москва; 2001
ISBN 5-04-006792-5
Аннотация
Клер Мэлони была единственной дочерью состоятельных родителей, но это не помешало ей выбрать себе в друзья Рони Салливана – дерзкого, отчаянного сорванца. Несмотря на сопротивление семьи, они поклялись принадлежать друг другу… но грянула беда – ужасное преступление положило между ними непреодолимую преграду. Рони исчез из жизни Клер на долгие двадцать лет. И вот они встретились вновь – богатый преуспевающий бизнесмен и отчаявшаяся одинокая женщина…
Дебора Смит
Тень моей любви
Пролог
Мне тридцать лет. Жизнь моя расписана как по нотам. Я заранее знаю все, что будет со мною впредь, но мне не скучно от этой предопределенности. Главное, что я никогда не смогу забыть Роана Салливана, сколько бы лет ни прошло с нашей первой встречи. Бог мой, мне было десять тогда – зелень, девчонка, мелочь пузатая. А ему уже исполнилось пятнадцать.
Роан, Рони… Так мы звали его.
Мама часто вспоминала о нем и всегда говорила одно и то же:
– Мне очень хотелось бы верить, что жизнь Рони наладилась.
Папа согласно кивал, избегая смотреть кому-либо в глаза, и на некоторое время воцарялась тишина. Моих родителей никогда не оставляло чувство вины за то, что Роана не было теперь с нами и мы не знали о нем ничего. Я никогда не прощу их.
Прошлой весной меня привезли из госпиталя домой. Ничего не изменилось. Тень исчезнувшего Рони, тень потерянных двадцати лет моей жизни лежала между мною и моей семьей. Боюсь, что это действительно навсегда: я и моя печаль о несбывшемся по одну сторону бездны по имени Роан Салливан и вежливые сожаления всех остальных – по другую.
Два моих старших брата, Джош и Брэди, вообще не касались этой темы. Два других, Эван и Хоп, вспоминали о Рони лишь по возвращении с охоты, да и то если она оказывалась удачной. Убитый олень – вот что всегда освежало их память.
– Этот олень и рядом не стоял с тем, что убил Роан Салливан, помнишь? – всегда говорил Эван Хопу. Хоп грустно кивал в ответ, соглашаясь:
– Ну, тот был король!..
Мысли о Рони были для них неразрывно связаны с великолепием его детской охотничьей удачи, потрясшей раз и навсегда их незамысловатое воображение.
Для других же членов нашей семьи, ветви которой разрослись широко и просторно, а корни уходили на такую глубину, что непосвященному становилось не по себе, Роан Салливан был лишь размытым отражением в зеркале из собственных пристрастий и раскаяний.
То, каким они помнили Рони, зависело лишь от их восприятия мира и самих себя в нем, тогда давно, когда все это случилось с нами. Но кто же любит болезненные воспоминания? Зеркала памяти наглухо повернуты к стене забвения. Так легче всем, кроме меня.
Я и Рони запечатлелись в местной истории живо и трагично. Много ли событий в маленьком городке штата Джорджия, спрятанном в горных отрогах? Память о каждом из них бережно хранится местными жителями, как фарфор своих прабабушек. Юг вообще силен традициями и воспоминаниями.
Фарфор моей прабабушки тщательно упакован в корзину и лежит на антресолях родительского дома до лучших времен. Мама все еще лелеяла хрупкую надежду, что ее единственная дочь чудом превратится в женщину, которая сервирует стол фарфором, а не пластмассой.
Могло быть и так, а стало иначе. Встреча с Роаном Салливаном, отверженным нашего городка, изменила мою жизнь, его жизнь, жизнь моей семьи. Все, что произошло с нами, уничтожило покровы приличий и ложной добродетели, и мы предстали такими, как есть, без прикрас. Правда слепила глаза, и многие отвернулись.
Я пыталась спасти Роана всеми силами своей полудетской души. Кончилось тем, что он спас меня в самом прямом смысле слова, безо всяких оговорок.
Я ничего не знала о нем, я не знала даже, жив ли он но все, что ни отмерит жизнь, я пройду и буду ждать его всегда.
Несбывшееся не покидает меня. Нет ничего горше, чем поманившее тебя счастье, которое недостижимо как линия горизонта.
ЧАСТЬ I
Глава 1
Все началось на карнавале в День святого Патрика. Это был тот самый год, когда в мир ворвались “Битлз”, в Кенте полиция убила четырех студентов, а Джозеф посылал из Вьетнама письма Брэди, заканчивавшему последний класс: “Не вздумай…”
Джозеф и Брэди – мои братья. И вообще, дай вам бог не запутаться в моей многочисленной родне, проживающей в нашем городке и участвующей в нашем карнавале.
А я? Что я? Мне было пять лет, и мой маленький мир, состоящий из моей большой семьи, благополучно вращался вокруг меня. Потомки ирландцев, поселившиеся в горах Джорджии более 130 лет назад, мы праздновали, и никто не знал, что этот день отмечен судьбой.
Карнавал в День святого Патрика не был тем грандиозным фестивалем для туристов, одним из главных событий штата, куда вбухиваются огромные деньги: оркестры на городской площади, сувениры, заезжие художники и ряженные напоказ ансамбли, исполняющие настоящую ирландскую джигу.
Двадцать пять лет назад все было по-домашнему. Площадка возле старой методистской церкви в восточной части города. Семейство Джейсис и члены Женской ассоциации Дандерри продавали бутерброды и сахарную вату. На складных столиках рядом с деревянной сценой пили лимонадный пунш под блюзы “Даун маунтин бойз”. Младший класс балетной школы моей тети Глории толпился в ожидании выхода на сцену.
Танцевать я не любила и, прямо скажем, не умела. Мое чувство ритма не лезло ни в какие ворота. Я постоянно сбивалась с шага, вылезала из ряда, портила сложные фигуры танца. Не то чтобы я делала это нарочно, просто от роду была обделена способностью подчиняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106