— Бейб! — закричала Ники. — Кто-нибудь должен спасти Бейба!
Секундой позже оглушительный взрыв взметнул в воздух искореженные куски металла, и небо потемнело от густых облаков дыма.
Уилл схватил Ники и резко развернул к себе, чтобы она не видела страшного зрелища. Но она уже увидела весь этот ужас, забыть который она никогда не сумеет. Жизнь Бейба оборвалась в тот самый момент, когда забрезжила надежда, что она по-настоящему только начинается.
Глава 35
Огромный бальный зал «Брекерс-отеля» был заполнен до отказа. Никогда раньше собрания акционеров «Хайленд» не собирали подобной толпы, да еще так возбужденной. Линии противостоящих сторон были прочерчены задолго до этого дня, и теперь в атмосфере повисло ожидание, словно в прокуренном воздухе спортивной арены перед финальным боем боксеров тяжелого веса за чемпионское звание.
Для тех держателей акций, кто прибыл в Палм-Бич, еще не решив, чью сторону они примут, последние несколько дней были непрерывной чередой приемов с коктейлями и обещаний. Для главных игроков в этой игре с высокими ставками последние несколько дней были полны возбуждения и тревоги. Среди других актов этой драмы гибель Бейба была быстро вытеснена из центра всеобщего внимания. Крупные заголовки в газетах, оповещающие о его гибели, несколько соболезнований тех, кто его знал, а затем его имя упоминалось только в связи с тем, как и кто будет голосовать акциями Бейба в «Хайленд Тобакко». Было общепризнанно, что Дьюк является главным наследником и что это усиливает его позиции.
Когда в зал вошла в окружении своих сторонников Ники Сандеман, здесь уже стоял шум. Она только мельком бросила взгляд на место, где сидели ее враги Дьюк, Пеппер, их марионетки из правления, и заняла свое место в первых рядах аудитории.
Собрание призвал к порядку Генри Лоуэлл, старейший «набоб», который заработал свое место много лет назад как производитель целлюлозных волокон, которые используются в сигаретных фильтрах. Открывая собрание, Лоуэлл сделал несколько общих замечаний о продолжающихся успехах «Хайленд Тобакко», а затем представил слово ответственному лицу председателю Дьюку Хайленду.
Одетый в белый полотняный костюм, он выглядел точь-в-точь как плантатор былых лет. Хайленд элегантно раскланялся в ответ на аплодисменты, которыми его приветствовали, прежде чем начал говорить:
— Леди и джентльмены, я не буду утомлять вас длинными речами. Вместо этого я приведу вам старое американское выражение: «Если это не сломано, не чини его». Он сделал паузу, выждав, когда утихнет всплеск смеха, — Вы все прочитали годовой отчет, вы все получили чеки на ваши дивиденды, которые, я уверен, все вы заметили, представляют значительный прирост по сравнению с прошлым годом. Эти достижения говорят более красноречиво, чем мог бы сказать я.
В толпе послышался шум одобрения.
Не глядя в сторону Ники, хотя, разумеется, зная о ее присутствии, Дьюк продолжал:
— Вы услышите сегодня рассуждения, которые, по моему мнению, больше подходят для уличной болтовни, чем для места, где делается бизнес. Вас призовут поддержать некую молодую леди, чье единственное основание для претензий на лидерство заключается в неудачной карьере в другой табачной компании.
Ники едва не подпрыгнула на месте, слово «лжец» было готово сорваться с ее уст, но Джон Кромвелл удержал ее. «Не сейчас», — шепнул он ей.
— Вас призовут извлечь ваши вложения, чтобы поддержать странное намерение вывести «Хайленд Тобакко» из табачного бизнеса в расчете на какую-то выгоду. — Дьюк дружелюбно захихикал, словно приглашал слушателей одобрить эти шутки. Я не тот человек, который указывает пальцем, но я не был бы удивлен, если бы узнал, что эта идея исходит от наших конкурентов.
Ники сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы не выпалить гневные слова.
— Да, конечно, — продолжал Дьюк, — я уверен, что наши конкуренты будут рады заполучить зарубежные рынки, наши табачные фермы в Бразилии в Африке.
Дьюк сделал паузу, а потом уже совершенно серьезно перешел к заключительной части:
— Я вижу что-то весьма порочное в таком намерении, которое может принести прибыль только другим компаниям, леди и джентльмены. И я предлагаю вам, если уж вами владеет приступ милосердия, то просто опустите лишние несколько долларов в кружку для воскресных пожертвований. — В зале снова послышался гул одобрения. Я обещал вам, что буду краток, поэтому я не стану распространяться о моих планах насчет будущего «Хайленд». Я только скажу, что оно превзойдет все, что было в прошлом. Он любезно улыбнулся и оставил подиум, сопровождаемый горячими аплодисментами.
Генри Лоуэлл оставил без внимания несколько чисто рутинных вопросов повестки дня, а затем спросил, кто из акционеров хотел бы выступить.
Поднялась только одна рука. Она взметнулась, словно флаг, водруженный над взятой вершиной, и все в зале повернули головы, чтобы взглянуть на Ники Сандеман.
— В таком случае, может быть, леди в третьем ряду выйдет вперед? — сказал Лоуэлл. Хотя он и знал, кто такая Ники, но не пожелал назвать ее по имени.
Ники поднялась на подиум, глубоко вздохнула и начала говорить:
— Леди и джентльмены, мое имя Ники Сандеман. В опровержение того, что вы слышали, я не призываю вас изымать ваши вложения из «Хайленд Тобакко». Я только спрошу, что вы думаете по поводу того блистательного будущего, которое имел в виду мистер Хайленд. — Она сделала паузу, чтобы бросить насмешливый взгляд на Дьюка, который был занят тем, что шептал что-то на ухо Пеппер, словно желая подчеркнуть, что Ники просто незначительное надоедливое существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154