Ему предстоял долгий путь до Нового Орлеана, но это мало заботило Джексона. Были проблемы и поважнее. Теперь не расстояние, а духовная пропасть грозила разлучить его с Молли.
Следующие три дня были ужасны. Джексон исчерпал все свое терпение — до последней капли. Какой-то частью сознания он понимал, что люди, отказывающие ему, в сущности, правы. Но было ясно и другое: для него лично ситуация складывается крайне неприятная. Джексон и раньше прекрасно знал: работу будет найти нелегко. Но какой мужчина смирится с тем, что его отовсюду гонят?В первом месте, куда он обратился, предлагалась очень простая работа: развозить свежие продукты по ближайшим бакалейным лавкам и ресторанчикам.— Водительские права есть? — спросил управляющий.Джексон отрицательно покачал головой и отправился за лицензией на вождение. Устранив это препятствие, он вернулся через пять часов, но теперь головой покачал управляющий:— Извини, парень. Место уже занято.Джексон перепробовал еще семь вариантов. Там работа была куда проще и требовала гораздо меньше умственных усилий, чем доставка свежих продуктов. Но стоило нанимателям спросить, чем Джексон занимался раньше, и услышать ответ, как их улыбка тут же гасла. Никто не хотел брать бывшего заключенного.Каждый вечер он возвращался в свою каморку, чувствуя себя полным неудачником. Горькие складки вокруг губ обозначились еще резче. Джексон уже начал сомневаться: а сможет ли он вообще прижиться в нормальном обществе и обрести твердую почву под ногами? Но тут же вспомнил о Молли и наутро снова был готов к борьбе.Примерно через неделю в полуденную жару Джексон проходил мимо магазинчика подержанных вещей, где, судя по вывеске, можно было купить все, что душе угодно. «Интересно, а не продаются ли здесь и рабочие места?» — подумал он. А потом повнимательнее окинул взглядом груду хлама, валявшегося прямо во дворе. Вдруг под лучом солнца блеснула хромированная металлическая обшивка.Старенький «харлей», конечно, еще не был при последнем издыхании, но, как и сам Джексон, явно знавал лучшие деньки. Джексон присел на корточки, чтобы повнимательнее рассмотреть мотоцикл, и тут же появился хозяин, нюхом почуявший выгодную сделку.— Ездить-то на нем можно? — спросил Джексон.— Носится, как ветер.Джексон прищурился, спасаясь от палящих лучей солнца, и ухмыльнулся:— Я что, и впрямь похож на идиота?— Ну, последний раз мне удалось завести его… две-три недели назад.— Ключи есть?Хозяин пришел не с пустыми руками. Он быстро выудил из кармана ключ.— Нужно залить бензин.Владелец магазина нахмурился и сцепил руки на толстом животе.— Черт бы побрал этих соседских мальчишек! Вечно они откачивают бензин из бака.— Я подожду, — сказал Джексон и выпрямился.Хозяин нырнул в дом, а через минуту вернулся с маленькой канистрой и стал наполнять бак. В воздухе повис острый запах бензина. Все вокруг дрожало в жарком мареве, словно мираж. Но когда Джексон перекинул ногу через пыльное седло, отшвырнул подпорку и повернул ключ, мотор заурчал, зафыркал и взревел совсем по-настоящему.— Можешь прокатиться, — предложил толстяк и тут же поправился: — Вокруг квартала, не дальше.Джексон объехал квартал, и за это время мотор дважды глох, но каждый раз его удавалось вернуть к жизни. Сердце Джексона билось как сумасшедшее, когда он подъехал к магазинчику. «Господи, — думал он, — как мне хочется купить этот мотоцикл! Чтобы ветер свистел в ушах и пунктирная белая линия на шоссе превратилась в сплошную бесконечную ленту! Вот тогда-то я стану самим собой». Но уже сейчас к Джексону вернулось то ощущение, казалось бы, утраченное навеки. Он вдруг почувствовал себя по-настоящему свободным.Джексон вырулил во двор. Никогда еще он не желал чего-либо так страстно, как завладеть этим стареньким «харлеем». Теперь можно и поторговаться.— Сколько вы за него хотите?— Пять сотен, — ответил хозяин.Джексон фыркнул и швырнул толстяку ключи.— Господи помилуй, если эта развалина настолько вам дорога, оставьте ее себе! Мотоцикл не стоит и половины этих денег, и мы оба знаем это.Джексон зашагал прочь.— Подожди! — завопил хозяин.Джексон остановился и обернулся:— Чего?— А сколько дашь?— Две сотни.— Две сотни?! Двести долларов за «харлея»? Да ты шутишь!— Нет, — тихо сказал Джексон и двинулся дальше.— Двести пятьдесят! — крикнул ему вслед хозяин.Джексон покачал головой и сунул руки в карманы. Толстяк вздохнул. Он чуял упрямцев за три мили, а уж этот — такой крепкий орешек, что дальше некуда.— Ладно, мотоцикл твой. За двести.— Надо заполнить документы на мое имя и оформить купчую.Хозяин закатил глаза.— Но чеков я не беру! — проворчал он.— Я тоже, — усмехнулся Джексон.В эту ночь он заснул в своей комнате, насквозь пропахшей бензином, мечтая о том, чтобы рядом с ним лежала женщина. А мотоцикл стоял себе, прислоненный к стене, рядом с дверью. И даже резкий запах не мог заставить Джексона пожалеть о своей покупке. Это был особый аромат — первой вещи, приобретенной за свои деньги. Теперь вся его жизнь должна измениться.
Ребекка — запыхавшаяся, с растрепанными от ветра волосами — бежала к телефону, который висел на стене, у дверей ее конторы. Табличка гласила: «Оранжерея „Хиллсайд“ и питомник». Ребекка сняла трубку и, привалившись к косяку, попыталась восстановить дыхание.— Оранжерея «Хиллсайд». Говорит Ребекка.— Ребекка-Руфь, почему ты пыхтишь? Ты заболела?Она закатила глаза и тяжело рухнула в плетеное кресло, стоявшее под усыпанной бутонами бугенвиллеей.— Привет, папа! Нет, я не больна. Просто я грузила рассаду для клиента, а потом пришлось мчаться к телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90