— Извините, — сказала она, но тут же захихикала и начала болтать снова: — Ах, как жаль, что вас тут не было! Одна покупательница только что…— У Пита был сердечный приступ. Его увезла «скорая помощь». Они поехали в больницу Пендлтона, на бульваре Рида. Если у него есть родные, то, по-моему, надо сейчас же позвонить им! Вид у него… неважнецкий.У Ребекки перехватило дыхание.— О Господи! А что случилось?Джексон нахмурился и закрыл глаза: в памяти словно отпечаталось пепельно-серое лицо старика.— Он вдруг схватился за грудь и рухнул. Никаких подробностей я не знаю, сейчас сам отправлюсь в эту больницу.— Я тоже еду немедленно! — ответила она.— А как же насчет его родни? — спросил Джексон.У Ребекки задрожал подбородок.— У него никого нет, кроме меня… и папы.Джексону нелегко было произнести следующую фразу, но не сказать ее он не мог.— Тогда перед отъездом позвоните отцу. Вы с ним поссорились, но это вовсе не означает, что Пит не захочет… не захочет повидать вас обоих.Она притихла. Молчаливая Ребекка — — это :уже не совсем нормальное явление.— Вы меня слышали? — спросил он.— Да, — ответила она наконец. — Да, слышала.— Так сделайте это! А мне пора ехать.— Увидимся в больнице, — сказала Ребекка уже в пустоту: Джексон повесил трубку.
Холодный воздух, выдуваемый кондиционерами, немного разгонял запах антисептика, которым пропитался зал для посетителей. Время от времени хлопала дверь, и тогда врывался свежий ветерок с улицы: это входили и выходили сотрудники «Скорой помощи». Джексон в волнении расхаживал по коридору, пытаясь представить, что происходит сейчас с Питом.Но это было совершенно невозможно. В конце коридора пронзительно кричала женщина. А за ширмой, прямо позади Джексона, в ужасе вопил ребенок: ему накладывали швы на пораненную голову. У одного из помещений дежурили двое полицейских: арестованному, которого они сторожили, сейчас оказывали первую помощь, и его громкая ругань разносилась по всей больнице.Джексон передернулся: все это слишком сильно напоминало хаос, царивший в тюрьме. Ни минуты тишины, вечная суматоха. И постоянное чувство надвигающегося несчастья… Кто-то осторожно коснулся его руки. Джексон вздрогнул и резко обернулся.— Ребекка…В его голосе позвучало такое облегчение, что на какой-то миг ей показалось: сейчас он обнимет ее. Но Джексон не шевельнулся.— Как Пит? Он…— Мне не сказали ни слова, — отозвался Джексон и вдруг, схватив Ребекку за руки, резко рванул в сторону. И как раз вовремя: санитары стремительно провезли мимо них тележку на колесиках и свернули в соседнюю комнату. — Черт побери! — — пробормотал Джексон. — Сумасшедший дом! Не надо стоять в этом коридоре. Здесь рядом есть небольшая комната для посетителей. Там можно поговорить.Она кивнула и взглянула через плечо на входную дверь. Заметив ее напряженный взгляд, Джексон спросил:— Вы позвонили отцу?— Никого не было дома. Но я оставила сообщение на автоответчике.Волосы Ребекки были растрепаны, на белой футболке темнело пятнышко, а джинсы порвались на коленке. Ее подбородок дрожал, в глазах блестели слезы. Джексону безумно захотелось прижать ее к себе.— Ох, Джексон… неужели Пит умрет?Слезы покатились по щекам Ребекки, и тут он не выдержал.— Иди ко мне, — хрипло выговорил Джексон и протянул руки.Она не колеблясь шагнула вперед, обняла его и уткнулась головой в грудь. Ее макушка касалась подбородка Джексона, кудряшки слегка щекотали ему горло.— Не плачь, моя милая, — негромко сказал Джексон.Только в своих снах он осмеливался так обращаться к Ребекке. Но сейчас это прошло незамеченным.— Пит — парень крепкий, да и врачи здесь, как мне сказали, отличные. Так что шансы у него, наверное, неплохие.— Мне надо было нанять побольше работников, — проговорила она, всхлипывая. — Я его очень перегружала.Джексон осторожно отвел волосы с ее лица и вытащил из заднего кармана брюк носовой платок. Легонько приподняв ее за подбородок, отер со щек следы слез.— Я, конечно, знаю Пита Уолтерса недолго, но, думаю, не такой он человек, чтобы сразу сдаться. Он ведь сам себе хозяин, разве нет?Руки его были такими нежными, а в глазах светилось такое участие, что на мгновение Ребекка забыла, где находится и почему.Между тем Даниел Хилл, ворвавшись в приемный покой, сразу заметил свою дочь, и у него едва не остановилось сердце. Этот негодяй обнимал ее. О Ребекка!Но как ни хотелось закричать во весь голос, он все-таки сдержался. Вот уже несколько дней Даниел только и делал, что молился, прося Господа сохранить его отношения с дочерью. И тем не менее, взирая сейчас на эту парочку, преподобный Хилл был не в силах понять: разве может он, отец, оставаясь в здравом уме, терпеть такое?! Набрав в легкие побольше воздуха, священник решительно направился к дочери.— Ребекка!Они вскинули головы одновременно. Джексон машинально ссутулился и отступил назад. Ребекка мельком взглянула на отца и, решив, что его тревожное и взволнованное выражение лица вызвано страхом за Пита, крепко обняла его.— Папа, у Пита сердечный приступ! Им сейчас занимаются врачи.— Знаю, дорогая, знаю, — сказал он, неловко похлопав ее по спине и стараясь не смотреть чересчур свирепо на мужчину, который только что нагло тискал его дочь. — Я прослушал твое сообщение и тут же позвонил в больницу, а уж потом поехал. Мне сказали, что Пит неплохо держится.Услышав это, Джексон с облегчением опустился на ближайший стул, не обращая внимания на негодующие взгляды, которые бросал на него священник.— А нам они ничего не говорят! — сказала Ребекка.Даниел порывисто привлек ее к себе.— Ничего, мне скажут. Ты ведь знаешь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90