Я боюсь. Не знаю, что там сказала ваша мисс Пирс, но наша мисс Уэбли до смерти напугала нас. Мы все должны работать вместе каждый вечер. Я имею в виду выучить эти аэропорты и коды…— Я не беспокоюсь насчет аэропортов и кодов.— Нет? — удивилась я.— Нет. — Она зачерпнула горсть песка и подбросила в воздух.Я спросила:— Что же тогда тебя беспокоит?— Пойдем, — сказала она резко. Она попыталась встать, но снова опустилась. — Какой смысл, Кэрол? Не стоит говорить. Они собираются отправить меня домой.— О, нет! Почему?Ее лицо стало мертвенно-бледным.— У меня встреча с миссис Монтгомери завтра днем. Она собирается послать меня обратно домой.— Господи, — сказала я.-Джурди, милая, почему?Слова начали выплескиваться из нее:— Ты удачливая, Кэрол. Любой, посмотрев на тебя, поймет это сразу, у тебя был дом, ты получила образование. Эта большая сучка, с которой ты ходишь, Донна, она такая же. Вспомни вчера, как она швырялась деньгами вокруг, а два бриллиантовых кольца? Ей чертовски хочется убедиться, что все поняли, какого она происхождения. Аннетт секретарь в банке — ведь так. Ее отец — помощник управляющего. Ты знаешь, кем был мой отец? Ночным сторожем. Когда у него была работа. Разве это профессия, а? Он был просто опустившимся пьяным бездельником. А ты знаешь, кем была я, всю жизнь? Официанткой. Я носила подносы.— Дорогая, поверь мне, всем плевать на то, кем ты была или что делал твой отец. Ты здесь. Ты на том же уровне, что и все остальные.Слова продолжали клокотать в ней:— Слушай, Кэрол. Я не могла больше выдержать в Буффало, Я была сыта по горло. Я ведь человек. У меня есть право на жизнь. Поэтому я воспользовалась шансом. Я заполнила заявление на работу в «Магна интернэшнл эйрлайнз». Гаррисон приехал в Буффало и беседовал со мной, и ты знаешь, что он сказал? Он сказал: «Мисс Джурдженс, вы девушка того типа, который нам нужен». Вот что он сказал. Впервые мне давали шанс. Жизнь, вот что это значило. Жизнь. — Она начала плакать.— Милая, но что же плохого случилось сегодня? Почему ты должна завтра встречаться с миссис Монтгомери?Она вытерла слезы. Ее голос опять стал резким:— У тебя был медосмотр утром, ведь так? Ведь доктор осмотрела тебя сверху донизу?— О, Господи, Джурди, неужели доктор Шварц нашла что-нибудь серьезное у тебя?— Ничего серьезного. Просто то, что у меня был ребенок.Это было одним из тех ужасных заявлений, которые лишают вас дара речи.— Когда у тебя был ребенок?-спросила я наконец.— О, я уже была большой девочкой, — сказала Джурди. — Мне было шестнадцать лет.— О, Джурди!— Он умер, — продолжала Джурди. — Я даже не смогла увидеть его. А мой дружок удрал из города. И мне не удалось вернуться в школу, вот тогда я и получила свою первую работу, в вагоне-ресторане.— О Господи, Джурди.— Все в порядке, — сказала она. — В той среде, откуда я происхожу, это случается все время.— Как доктор Шварц это обнаружила?Она кисло рассмеялась.— Ты невинна, не так ли? — Она отвела назад юбку и показала мне внутреннюю сторону своего бедра. Я не увидала ничего особенного, но она сказала: — Видишь это? — Потом она положила одну руку на свою грудь. — И вот здесь. У тебя совсем не так. — Она запустила обе руки в песок, как будто она запачкала их, трогая себя. — Доктор была приветлива, но она объяснила — она должна включить это в отчет. Я не виню ее. Каждый должен делать свою работу. А потом, в четыре часа, я получила известие, что должна встретиться с миссис Монтгомери.— Слушай, Джурди. Она поймет. Она прекрасный человек.— Кэрол, ты можешь быть бродягой, но никто не сможет это доказать. Я была бродягой шесть лет назад, и у них есть все доказательства, которые им нужны. Ты думаешь, миссис Монтгомери или мистер Гаррисон потерпят бродяг, работающих стюардессами на их авиалиниях?— Джурди, забудь это, — убеждала я. — Пойдем выпьем чашку кофе или чего-нибудь еще.Две волосатые молодые обезьяны с шумом неслись к нам по песку.— Привет, — выкрикнули они. — Привет, летающие девочки. Все еще одни, летающие девочки? — У одного из них был фотоаппарат, чудесная, новая, блестящая «Лейка». Он припал к земле на расстоянии двух ярдов от нас и сказал:— Не двигайтесь, девочки, не двигайтесь. Это потрясающий кадр. Просто оставайтесь так, как вы есть.— Пошел вон! — крикнула Джурди.Обезьяна, стоящая за ним, ухмыльнулась и сказала:— Улыбнитесь маленькой птичке, девочки.— Убирайтесь, — сказала Джурди. — Ты слышишь меня?Парнишка, который стоял, погрозил ей пальцем и сказал:— Сейчас, сейчас. Не нужно сердиться. Летающие девочки всегда улыбаются.— Говорю вам в последний раз, — сказала Джурди. — Вон!Я слышала щелчок фотоаппарата. Парень с камерой начал поворачивать затвор «Лейки», чтобы сделать новый снимок.Джурди вскочила на ноги. Она шагнула к парню с фотоаппаратом и ударила его по уху ладонью руки так сильно, что он отлетел в сторону. «Лейка» пролетела около десятка футов по воздуху и плюхнулась в сырой песок у края воды. Это был самый великолепный удар по уху, какой я когда-либо видела, нанесенный рукой, тяжелой от ожесточения, от такого удара мог свалиться и дом. Парнишка шмякнулся и лежал без движения, ошеломленный ударом. Другой парень показал на «Лейку», которую поглощал Атлантический океан, и крикнул:— Эй! Вы разбили его аппарат!— Если кто-нибудь из вас, двух маленьких обезьянок, когда-нибудь еще подойдет ко мне, я разнесу обоих вас, а не только вашу камеру, — ответила Джурди.Она презрительно повернулась к ним спиной. Потом сказала мне:— Уф, я теперь чувствую себя лучше, Кэрол. Пойдем выпьем кофе.Я сказала:— Джурди, это было совершенно изумительно. Позволь мне отныне быть твоим менеджером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123