– Почему он не нажал на рычаг? – спросил я.– Черт, не знаю, – ответил Бисмарк. – Может, не хотел нарушать первую поправку к конституции.Она чуть не плакала.– Мне так стыдно. Содомия. Не меньше сотни раз. Да, орально-генитальные сношения…– О господи! – вскричал Айра и выдернул телефонный провод из розетки.Десять минут спустя он уточнил свои юридические принципы и отправился в кровать, уже под кайфом и почесываясь.Сегодняшний необычайный разговор следовало использовать.Я спустился на пол и рысью помчался в угол прихожей, где оставил волос с подушки Элизабет.Айра и Руфь сидели за столом. Снова разгорались горячие угли ссоры.– Но он же не из любви к нам сюда ходит, – говорила она.– Я думаю, мы ему нравимся.– Я думаю, наши деньги ему нравятся больше.– Ты делаешь из него воплощенное зло.– Это не зло, – сказала Руфь. – Все любят деньги. Но его способ заработка аморален. И он делает тебе плохо, чтобы получить больше.Я полез на спинку Айриного стула, держа волос в лапе. Окликнул сидевшего на потолке Бисмарка:– Куда она смотрит?– Прямо ему в глаза.– Посмотри на это вот как, – сказала она. – Руфус приходит, вкусно ест, приятно общается, да к тому же уходит богаче, чем пришел. Нам бы таких друзей.Я карабкался по синей шерстяной Айриной спине. Положение мое было шатким.– Все чисто?– Давай, сейчас, – сказал Бисмарк. – По-моему, ей противно.Я взлетел по спине Айры и изящно бросил светлое лассо через его плечо на лацкан пиджака. На синеве заблестело золото.– Это не подаяние. Я плачу ему за товар и доставку.Руфь нагнулась и поцеловала его в щеку. Я уже был на полу.– О да, ты научился блямкать по капиталистическим струнам, – сказала она. Отстраняясь, она заметила волос и смахнула его с пиджака. – Светлый, как у Элизабет.Айрин подбородок раздвоился – Айра изучал собственные колени.– Зачем ты так? Это, наверное, с работы.– Нет, дорогой. Волос без темного корня. Он поднял волос и протянул ей.– Ну, отправь на экспертизу.– Да что с тобой такое?– У нас сегодня день инквизиции? – И он вышел из комнаты. Руфь пошла следом.Я вернулся к Бисмарку на потолок.– Я сомневался, но теперь понял, – сказал он. – Ты, Руфь и Оливер устроите их роман, даже если это всех вас убьет.– И Руфус.Перепалка продолжалась в гостиной. Интересно, заметит ли Айра ночью ямки у нее на заднице.– Это лишь вопрос времени, – сказал я.Прямо под нами раздался грохот хитина. Потирая голову, из дыры в плинтусе вылез Дэвид Копперфильд.– Я женщина одинокая, покинутая, и все против меня.Следом появился Цицерон, крича внутрь:– До каких пор, Каталина, ты будешь испытывать наше терпение?2Мы с Бисмарком заторопились по стене. Возможно, оставшееся время мы переоценили. Лучший рецепт Джулии Чайлд Сопля встретил нас в четырех фугах от входа.– Джулия Чайлд. Вы не поверите, – возбужденно сказал он. – Здесь безопаснее. Смотрите сами. Прямо в щель.Легкое облачко вырвалось из-за под плинтуса и быстро рассеялось.– Она что, пожар там устроила?Айра и Руфь вернулись в столовую, и мы взбежали на карниз. Руфь сказала:– Когда он в следующий раз до тебя докопается, скажи мне, дорогой. Не надо в себе держать. – Она переносила грязную посуду в раковину.– Наверное, ты права, – сказал Айра. Он стирал крошки со стола. Напряжение исчезло. Придется добавить им еще дозу.Между тем из-под плинтуса вырывались облачка.– Джулия Чайлд с катушек съехала, – пояснил Сопля.– Почему вы ее не остановили? – спросил Бисмарк.– К ней никто подойти не может.Айра спрыснул стол жидкостью для мебели из флакона, похожего на пузырек с ядом. Вонь искусственного лимона забила нам дыхальца. Айра уже направлялся в постель, и тут из-за плинтуса рванул колоссальный выхлоп. Айра посмотрел вниз.– Ну вот, я так и думал, – сказал Бисмарк. – Можешь с ними попрощаться.Поспешных действия Айра не предпринял. Скоротечные факты не регистрировались его рецепторами. Заторможенный человеческой гордостью – мозгом-переростком, он мыслил обрывочно и путано, дорога от мысли к мысли проходила по глубоким колеям условных рефлексов. Айра признавал наличие интеллекта только у особей своего вида. На этом недостатке основывалась вся моя грандиозная стратегия.Но Айра склонился над вылетевшим из-за плинтуса мусором.– Вотан, держи ее крепче, – пробормотал Бисмарк.Ни капли не удивившись, Айра вытер грязь, погасил свет и ушел. Мы спустились по стене, стараясь не приближаться ко входу. На полу сидели сестры Джулии Чайлд Либресса и Ветка Персика.Теперь я видел, что извергалось – мелко порубленные куски нашей скудной пищи. Со времени кухонной реконструкции мы жили на голодном пайке. Можно лишь догадываться, сколько трапез Айра выбросил за здорово живешь.– По-моему, она проползла по борной кислоте и сама не заметила, – сказала Либресса. – Она отравилась.Мы с Бисмарком влезли обратно на стену и заглянули в дыру. Джулия сидела в куче еды по первые ножные сочленения; запасы хранились по углам, так что она, видимо, крайне упорно их сюда таскала. Она опустила голову – просеивала и сортировала еду.Внезапно она завопила:– Остудить до комнатной температуры! Два снаряда вылетели из отверстия. Один я поймал, другой застрял у Бисмарка в глазу.Он свирепо бранился по-немецки, пока я осторожно вытаскивал осколок. Я-то думал, в действиях Джулии есть система. Однако она не перебирала запасы; она их беспорядочно уничтожала.От крошки тоста, пропитанной слезами и кровью Бисмарка, меня должно было затошнить. Но я столько голодал, что сожрал ее и не поморщился.Переросший свои хромосомы Барбаросса рявкнул командирским басом:– Джулия, я требую прекращения огня! Если откажешься, нам придется взять тебя в плен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70