После этого вошли мы, впереди следовал лейтенант морской пехоты с саблей наголо. Нас выстроили в ряд у переборки справа от двери. В течение всего первого дня мы вынуждены были стоять, но поскольку суд затянулся, потом для нас принесли скамью.
Посредине каюты стоял длинный стол; за ним в центре сидел председательствующий, а по обе стороны от него располагались остальные члены суда. Чуть правее и сзади находился столик для прокурора, с другой стороны еще один – для писцов. Еще за одним столом сидели защитники обвиняемых. Вдоль стен располагались зрители.
Ровно в девять дверь снова отворилась, и члены суда вошли в каюту. При этом по приказу профоса все встали и сели лишь после того, как члены суда заняли свои места.
Нас назвали поименно, после чего началось чтение обвинительного акта. Этот довольно длинный документ содержал подробную историю экспедиции «Баунти» – от выхода из Англии и до захвата корабля бунтовщиками. За ним следовали письменные показания капитана Блая.
Когда чтение закончилось, наступило глубокое молчание. Все взгляды устремились на меня. Трудно было придумать более губительные для меня показания; на суд они произвели, понятное дело, очень сильное впечатление. Как можно доказать их несостоятельность без показаний Тинклера? Я почувствовал всю безнадежность своего положения.
Прокурор спросил:
– Следует ли мне зачитывать прилагаемые списки, милорд?
– Читайте, – кивнул председательствующий лорд Худ.
В одном списке содержались имена тех, кто ушел на баркасе с Блаем, в другом – тех, кто остался с Кристианом. Меня поразило, что Блай умолчал о Коулмане, Нормане и Макинтоше. Он ведь прекрасно знал, что они хотели уйти вместе с ним и что их не пустили бунтовщики. Справедливости ради он должен был заявить об их невиновности, однако он не делал ни малейшего различия между ними и отъявленнейшими из мятежников.
После того как списки были зачитаны, суд вызвал штурмана с «Баунти» Джона Фрайера. Он ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз, в утро мятежа. Фрайер быстро взглянул в нашу сторону и, подойдя к концу стола, произнес слова присяги. Затем его попросили рассказать все, что ему известно о захвате «Баунти». Я не стану пересказывать здесь его показания – штурман нарисовал вполне правдивую картину мятежа, вспомнив, кстати сказать, о тех, кто не смог уйти вместе с Блаем.
Начался допрос свидетеля.
Суд. Вы назвали семерых, кто в момент бунта был вооружен. Полагаете ли вы, что вооружены были только эти люди?
Фрайер. Нет.
Суд. Почему вы так думаете?
Фрайер. На баркасе потом об этом говорили, однако я больше никого с оружием не видел.
Суд. Каждый раз поднимаясь на палубу, как долго вы там оставались?
Фрайер. Минут десять – пятнадцать.
Суд. Когда вы находились на квартердеке, видели ли вы, чтобы кто-нибудь из подсудимых по своей воле выполнял приказания Кристиана или Черчилля?
Фрайер. Видел Беркитта и Миллворда, они стояли на часах с оружием в руках.
Суд. Когда баркас отводили к корме, слышали ли вы, чтобы кто-нибудь из подсудимых сквернословил по вашему адресу?
Фрайер. Насколько, я помню, нет. Я видел Миллворда над фальшбортом с мушкетом в руках.
Суд. Вы говорили, что когда на баркас передавали сабли, это сопровождалось мерзкой бранью со стороны мятежников. Участвовал ли в этом кто-нибудь из подсудимых ?
Фрайер. Такого я не помню. Бранились тогда многие.
Суд. Видели ли вы подсудимого Томаса Эллисона в день мятежа?
Фрайер. Вначале нет, потом видел.
Суд. Что он делал?
Фрайер. Стоял рядом с капитаном Блаем, но что делал, не помню.
Суд. Был ли он вооружен?
Фрайер. Не могу сказать наверное.
Суд. Видели ли вы Уильяма Маспратта?
Фрайер. Нет.
Суд. Скажите, когда мистеру Блаю и вам приказали перейти на баркас, кто-нибудь помогал или предлагал помочь мистеру Кристиану в исполнении этого приказания?
Фрайер. Да, Черчилль, Самнер, Куинтал и Беркитт.
Суд. Как много матросов требуется для того, чтобы вывалить за борт баркас?
Фрайер. Для этого требуется десять человек.
Суд. Кто-нибудь из подсудимых помогал мятежникам в этом?
Фрайер. Да, мистер Байэм, мистер Моррисон, мистер Коулман, Норман и Макинтош, но они делали это по приказу боцмана, которому в свою очередь отдал приказ мистер Кристиан.
Суд. Как вы считаете: эти люди помогали бунтовщикам или капитану Блаю?
Фрайер. Думаю, капитану Блаю, ведь они давали тем самым ему возможность спастись.
Суд. Почему вы решили, находясь под стражей у Джона Миллворда, что он расположен к вам дружески?
Фрайер. Мне казалось, что ему не по себе и что оружие он взял неохотно.
Суд. Вы сказали, что получили для Тинклера разрешение уйти вместе с вами. Его заставили остаться на корабле?
Фрайер. Черчилль приказал ему остаться на борту, и Тинклер зашел ко мне в каюту и сообщил об этом.
Суд. В какой части корабля помещались молодые мичманы?
Фрайер. На нижней палубе, по обе стороны грот-люка.
Суд. Вы не обратили внимания, у грот-люка стоял часовой ?
Фрайер. Да. Я забыл сказать, что там, возле оружейного сундука, стоял Томпсон, вооруженный мушкетом с примкнутым штыком.
Суд. Вы считаете, что его поставили стеречь помещения, где располагались мичманы?
Фрайер. Да, и заодно ружейный сундук.
Суд. Известно ли вам что-нибудь о том, что в тот день кто-либо пытался отбить корабль?
Фрайер. Нет.
Суд. Сколько прошло времени между первой тревогой и минутой, когда вас стали сажать на баркас?
Фрайер. Насколько я помню, часа два с половиной – три.
Суд. Что, по-вашему, имел в виду мистер Кристиан, когда заявил, что последние недели провел словно в аду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70