– Может, тебе и повезет. Может, сегодня она начнет разговаривать.
– Надеюсь, – раздраженно бросила Салли. – Когда ты встречаешься с матерью Дани?
– Сегодня днем. Так что мне лучше двинуться.
Мариан проследовала за дворецким по большому холлу, мимо великолепной полуокруглой мраморной лестницы ей предстояло пройти в другое крыло дома. Прекрасный дом, подумала она, ничем не напоминающий те жилища, которые ей доводилось посещать во время других расследований. Все вокруг говорило о художественном вкусе ее владелицы.
В конце коридора дворецкий открыл двери.
– Прошу вас, мадам. Мисс Хайден ждет вас.
Мастерская была большой и светлой, а стена, выходящая на северную сторону, была вся из стекла. Сквозь нее Мариан видела гавань. Бей-бридж и за ними Окленд.
Держа в руках газовую горелку, из носика которой вырывалось пламя, Нора работала у окна. Лицо ее было закрыто тяжелой защитной маской и темными очками. На ней был выцветший испятнанный комбинезон и толстые перчатки. Она посмотрела на Мариан, когда та вошла.
– Через минутку я освобожусь, – приглушенным голосом из-под маски предупредила она.
Кивнув, Мариан остановилась, рассматривая ее. Нора работала с тонкими полосками металла, быстро приваривая их к каркасу из арматуры. Очертания скульптуры оставались для Мариан столь неопределенными, что она затруднялась определить замысел скульптора. Повернувшись, она стала осматривать мастерскую.
На столах стояли статуэтки и скульптуры в разной стадии готовности. Все носило на себе следы прикосновения человеческой руки. На длинной стене красовалась серия фотографий и рисунков в рамках. Подойдя, Мариан стала рассматривать их.
Среди набросков был большой этюд углем статуи «Умирающего человека», ныне находившаяся в Музее Гугенхейма в Нью-Йорке. Рядом с ним – фотография «Женщины в сетях», за которую Нора получила премию Элиофхайма. Еще выше – снимок гигантского настенного барельефа «Спокойствие – это мир женщины», приобретенного Объединенными Нациями. Были наброски вперемешку со снимками и других работ, но Мариан узнала только эти три.
Услышав за спиной металлический звук, она повернулась. Нора выключила горелку. Из носика ее вырвался синеватый язычок, который, трепыхнувшись, исчез. Она подняла маску на голову и стянула перчатки.
– Простите, что задержала вас, мисс Спейзер. Но есть вещи, которые не могут ждать.
Мариан не ответила. Она ждала следующих вопросов. Неизбежных в данной ситуации. Например, как Дани? Но они не последовали.
Вместо этого Нора принялась снимать маску, и ее пальцы оставили черный след на щеке.
– Я с головой ушла в работу. Все эти дела чертовски выбили меня из расписания.
– Постараюсь не слишком долго задерживать вас.
Нора посмотрела на нее, и Мариан подумала, уловила ли она сарказм, прозвучавший в ее словах.
– Мы можем попить чаю, пока разговариваем. – Нора нажала кнопку на стене рядом со своим рабочим местом.
Почти сразу же дворецкий открыл двери.
– Да, мэм.
– Мы хотим чаю, Чарльз.
Кивнув, он исчез. Нора расположилась на небольшом уютном диване, рядом с которым стояли кофейный столик и несколько стульев. Мариан села напротив нее.
– Предполагаю, что вы хотите услышать от меня рассказ о Дани. Мариан кивнула.
– Честно говоря, я не знаю, что и говорить. – Нора взяла сигарету из ящичка на столике. – На самом деле Дани совершенно обыкновенный ребенок.
Мариан не уловила, сказала ли Нора эти слова с осуждением или с оправданием. Звучали они так, словно она признавалась в своей неудаче.
– Слово «обыкновенный» может означать совершенно разное понятие по отношению к тому или иному ребенку, – возразила она. – Мы же в ходе наших обследований выяснили, что Дани высокоинтеллектуальная и тонко чувствующая девочка.
– Неужто? Приятно слышать.
– Кажется, вы удивлены.
– В некоторой степени, – призналась Нора. – Но могу предположить, что мало кто из родителей по настоящему осведомлен о способностях своих детей.
Мариан на это ничего не ответила. Родители, которые интересуются своими детьми, осведомлены обо всем.
– Расскажите мне, как вообще Дани вела себя дома. Я знаю, как она себя чувствовала в школе.
Нора с любопытством посмотрела на Мариан.
– Вы утром уже были у мисс Рандольф? Мариан кивнула.
– Кажется, ей там очень нравилось. Похоже, что ее очень любили. И учителя и одноклассники Дани – все в голос говорят о ней как об очень хорошей девочке.
Она не добавила, что по мнению тех, с кем она разговаривала, казалось странным, что Дани не проявляла большого интереса к обычным для девочек занятиям. Она пользовалась репутацией одиночки. Дани предпочитала бывать в компании тех, кто был старше ее, хотя на вечеринках и на танцах она вела себя достаточно непринужденно.
– Я рада это слышать, – сказала Нора.
Вошел дворецкий, и, пока он сервировал столик, обе молчали. Когда Чарльз, поклонившись, вышел, Нора искоса посмотрела на Мариан.
– С чего мне начать?
– С чего хотите. Чем больше мы будем знать о Дани, тем лучше будем вооружены, чтобы помочь ей.
Нора кивнула.
– Здесь, в доме, Дани вела совершенно обыкновенную жизнь. Еще несколько лет назад у нее была няня, которая воспитывала ее с детства. Затем Дани решила, что она уже достаточно большая, и я отпустила няню.
– Это она так решила? – спросила Мариан. – Вы имеете в виду Дани.
– Да. Она почувствовала, что больше не ребенок.
– И кто тогда присматривал за ней?
– Дани всегда могла быть предоставлена сама себе. Виолетта, это моя горничная, следила за ее одеждой и за моей. Кроме этого, Дани не нуждалась в каком-то особом внимании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107