– Когда Тони был совсем маленьким, он говорил мне: «Пап, пап, посмотри наверх. Вон туда, на Ноб-хилл. Когда-нибудь я буду там жить. Вон там наверху, где ты больше не будешь пахнуть рыбой!» Я смеялся. – «Тони, – говорил я. – Иди учи свои уроки. Играй в бейсболл, как все хорошие мальчики. Может быть, когда-нибудь ты будешь как Ди Маджио и купишь своему папе большой ресторан на Пристани. А пока перестань мечтать.» Но Тони вечно мечтал. Когда он кончил школу, то не захотел стать вторым Ди Маджио. Он хотел быть артистом. Он отпустил бороду и стал шляться по кафе. Каждый день он приходил домой поздно и спал до полудня. Он не выходил в море на лодке, как его братья. У него были такие нежные руки. Когда ему было двадцать лет, он получил работу у торговца искусством. У такой толстой леди. Через год он перешел на другую. Куда больше. Рядом с «Гампом».
Как-то в один день он подошел к моему прилавку с красивой леди. «Это жена моего босса», – сказал он. Они ели креветок, клешни крабов и смеялись, как дети. Потом они ушли. А чуть позже я прочел в газете, где было о боссе и о его жене, что они развелись. Я беспокоился о работе моего Тони, но как-то он приехал ко мне в новой машине. Дорогой. Не в американской. В иностранной.
«Папа! – Сказал он. – Все в порядке. Теперь я работаю на жену босса. Она та еще штучка. У нее много денег. И ты знаешь, где я живу?»
«Нет, – сказал я. – А где ты живешь, Тони?»
Он показал мне наверх.
«Вон там наверху, папа, – сказал он. – Как раз на Ноб-хилл, где, как я всегда говорил, и буду жить. И знаешь, папа, все так и стало. Там наверху совершенно не пахнет рыбой!»
Старик посмотрел на гроб, а потом снова на меня.
– И с тех пор Тони больше не пах рыбой. Он вообще больше ничем не пахнет.
Я сидел, застыв в молчании, а потом поднялся.
– Вы были очень любезны, мистер Риччио, что поговорили со мной. Прошу прощения, что обеспокоил вас в такие минуты.
Старик поднял голову и кивнул мне, но по глазам было видно, что он уже где-то далеко отсюда. Он смотрел на гроб, и губы его шевелились.
– Я буду молиться за вашу дочь, – сказал он, – как и за моего сына. Я повернулся к девушке.
– Мисс Страделла.
Она смотрела на старика, но тот по-прежнему не отрывался от гроба. На лице его жили только глаза.
– Подождите меня снаружи! – шепнула она.
Кивнув, я вышел, миновав младшего брата, ждавшего в первой комнате. Он вспыхнул, когда я проходил мимо него, и направился в альков. Я не стал дожидаться лифта, а спустился по лестнице и вышел на улицу.
Теперь мне предстояло ждать, и я прислонился к машине. Когда она вышла, я увидел, что она, озираясь, ищет меня.
– Мисс Страделла! – позвал я.
Она торопливо направилась к машине. Оказавшись рядом со мной, она через плечо оглянулась на похоронную контору.
– Лучше залезем в машину. Стив с отцом могут выйти каждую минуту. Не хочу, чтобы видели, как я разговариваю с вами!
Я открыл дверцу, и она оказалась в салоне. Я обошел автомобиль и, сев в него, включил двигатель.
– Куда?
– Куда угодно, – нервничая, ответила она. – Куда угодно, но только подальше отсюда.
Я влился в уличное движение и развернул обратно в сторону Эмбаркадеро. Мы проехали не меньше полумили, прежде чем она снова заговорила. Голос у нее был хриплый и напряженный.
– Вы ищите письма?
Я бросил на нее удивленный взгляд. Мне не приходило в голову, что это может быть так просто.
– Они у вас?
Она не ответила.
– Шантаж – это очень грязное дело, – сказал я. – За него можно на много лет оказаться в тюрьме.
– У меня их нет, мистер Кэри. Но я знаю, у кого они. – На глаза ее навернулись слезы. – Будь проклят Тони и душа его в аду! – с силой произнесла она. – Я не должна была слушать его. Я должна была сжечь эти проклятые письма, как только он их мне дал!
Я завернул за угол и выключил двигатель.
– У кого они?
Она прижала к глазам носовой платок.
– У моего брата.
– Где он? Я хочу поговорить с ним.
– Не знаю. Я отдала их ему в пятницу вечером. И с тех пор я его не видела.
– Вы передали ему письма?
– Да. Он обманом выманил их у меня. В половине одиннадцатого он пришел ко мне домой и сказал, что Тони просит вернуть их. Конечно, я передала ему. Я была только рада избавится от них. А в одиннадцать я услышала новости по телевизору и поняла, что он собирается делать.
– Как вы это поняли?
Она посмотрела на меня.
– Лоренцо точно такой же, как Тони. Вечно ищет, как бы получить большие деньги. Он был у меня, когда Тони вручил мне эту пачку. И слышал, что Тони говорил о них. Я хотела сжечь их, но Тони мне не позволил. «Эти письма – наш страховой полис», – сказал он. Он считал, что, когда для него придет время избавиться от старухи, эти письма гарантируют ему столько денег, что их хватит нам на весь остаток жизни.
– Тони всегда говорил мне что-то такое. Он был вечно занят этим. Вечно хотел прокручивать какие-то большие дела. Завтра, вот завтра все будет. Когда он стал работать у вашей жены, то сказал, что это только вопрос времени. Он не может выносить ее, говорил он. Даже когда она притрагивается к нему, его, мол, мутит, но она сходит с ума по нему, и, когда придет время, у него будут деньги. Всегда только деньги. Он приходил ко мне, чтобы отдохнуть от нее.
– Вы читали эти письма?
Она покачала головой.
– Нет. Когда он дал их мне, они были в большом коричневом конверте, запечатанном.
– Он что-нибудь говорил вам о моей дочери?
– Нет. Хотя, минуточку. Да, говорил. Как-то раз, примерно год назад. Он сказал, что девочка растет не по дням, а по часам, и, если мать не обратит на это внимания, в семье появится настоящая красавица. И старухе это не понравится.
– Он ничего больше не говорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107