— Да, — положил трубку и встал. Прошел в ванную, почистил зубы. Умылся, причесался. Надел халат и вернулся в спальню.
Барбара сидела на кровати, накинув на плечи пеньюар. Я наклонился и поцеловал ее.
— Не уходи. Я быстренько избавлюсь от него.
Синклер, конечно, сразу понял, что я не один.
— Я не помешал? — обеспокоился он.
— Нет, нет, — я провел его к бару. — Что вам налить?
— Виски с водой. Без льда.
— Шотландское?
— Конечно.
Я налил ему виски, себе — бренди. Он сразу перешел к делу.
— Почему вы утром ушли? Мне кажется, я выразился достаточно ясно.
— Это точно, — кивнул я. — Но я понял, что еще не готов. Особенно после вашей лекции. Мне надо многому научиться.
— У вас и так большие успехи. Учитесь на ходу.
— Нет, нет. Даже и в этом случае мне потребуется два года, чтобы подготовиться к той работе, что вы предлагаете мне сегодня.
— Вы по-прежнему намерены увольняться? — прямо спросил он.
— Нет. Во всяком случае, не сейчас.
Тут Синклер улыбнулся.
— Благодарю. Мне бы не хотелось терять вас.
— Я это знаю.
— Так что же нам делать? Дэн Ритчи пробил брешь в наших рядах.
— Я заслоню ее собой. При одном условии.
— Каком же? — поинтересовался он.
— Вы останетесь президентом «Синклер Бродкастинг». Чтобы не дать мне зайти слишком далеко и потерять дно под ногами. А если через два года ваше предложение останется в силе, я его приму.
Он долго смотрел на меня.
— Хорошо. Вы назначаетесь исполнительным вице-президентом «Синклер бродкастинг», сохраняя за собой пост президента «Эс-ти-ви». Так?
Я кивнул.
— Значит, договорились, — он протянул мне руку. — Хочу задать вам еще один вопрос, из чистого любопытства.
— Насчет чего?
— А что бы вы делали, не найди мы взаимоприемлемого решения?
— Уж во всяком случае, не волновался, — беззаботно ответил я. — У меня уже нет необходимости зарабатывать на кусок хлеба, — за его спиной Барбара вышла из спальни и я не удержался. — Забыл сказать вам, что на прошлой неделе я женился. На очень богатой девушке, отец которой хочет взять меня в семейный бизнес.
Он вытаращился на меня, как на идиота.
— Добрый вечер, папа, — подала голос Барбара.
Если он и изумился, то лишь на долю секунды. Протянул к ней руки и она приникла к его груди. Синклер обернулся и его рот расползся в широкой улыбке.
— Поздравляю, сынок. Тебе крупно повезло.
— Я знаю, сэр.
Улыбка стала шире.
— К чему такие формальности, если мы — одна семья. Зови меня папа.
Глава 15
— Черт побери! — взорвалась Барбара. — Я не могу застегнуть этот бюстгальтер! — она отбросила злосчастный предмет и повернулась к зеркалу. — Ты только посмотри на меня. О господи!
Я подошел сзади, положил ей руки на талию, затем охватил ладонями груди.
— Давай я буду твоим бюстгальтером.
Она глянула на мое отражение в зеркале.
— Тебе нравится? Ты бы гордился мною, если б меня пригласили на роль коровы в рекламном ролике о пользе молока?
— А что плохого в том, что мне нравится большая грудь? В Америке таких, как я — легион Она вывернулась из моих объятий и резко выдвинула ящик комода. Но не рассчитала, и ящик вывалился из паза, а его содержимое рассыпалось по полу. Она опустилась на колени средь нижнего белья и расплакалась.
Я присел рядом, вновь обнял ее.
— Я такая неуклюжая, — всхлипнула Барбара. — Ничего у меня не получается.
— Не надо волноваться, — успокаивал я ее. — Худшее уже позади. Осталось-то несколько месяцев.
— А мне кажется, это никогда не кончится, — она все еще всхлипывала. — Почему ты не отговорил меня.
Я отговорил. На первом году нашей семейной жизни.
Но на втором она уперлась, и никакие доводы не помогали.
«Каждая женщина имеет право родить ребенка, — твердила она. — Для того она и создана».
Я понимал, что не следует напоминать ей об этом. А потому поднял с пола, увлек к креслу, усадил.
— Давай лучше выпьем.
Принес ей полный бокал, она пригубила, скорчила гримаску, поставила бокал на стол.
— Отвратительный вкус. Дай мне лучше сигарету.
Я зажег сигарету, передал ей.
— У меня такая тоска. Никогда не испытывала ничего подобного.
— Выпей, — посоветовал я. — Тебе сразу станет лучше.
— А травки у тебя нет?
— Ты же знаешь, что нет. Билл сказал, что от нее ребенку только вред. Ты же не хочешь родить наркомана.
— Если он доктор, это не означает, что он знает все и вся. Неужели будет лучше, если он родится алкоголиком? Ты же угощаешь меня виски.
Я не ответил. Барбара подняла бокал.
— Одевайся и иди. Я останусь дома.
— Но он ждет нас обоих.
— Извинись за меня. Скажи, что меня тошнит. Ты же находишь предлоги, чтобы не прийти домой к обеду. Придумай что-нибудь, — она отпила из бокала. — Кроме того, я терпеть не могу этого коротышку. Он напоминает мне свинью.
— Рост — это от Бога.
— Я ненавидела бы его, будь он великаном, У него одна цель — использовать тебя.
— А у кого — нет? — я повернулся к зеркалу, довязал галстук. — Это моя работа. Служить людям.
— О господи, какое благородство! — она пренебрежительно фыркнула. — Похоже, ты начинаешь верить бредням моего папаши. Он-то частенько заявляет, что президент телевещательной компании — слуга народа.
— И все же моя работа — не самая худшая, — я надел пиджак. — Ты одеваешься или собираешься просидеть весь вечер с голыми титьками?
За круглым столом в «21» мы сидели ввосьмером. Сэм Бенджамин и его жена Дениз, Джек Сейвитт и актриса, интересы которой он представлял, Дженнифер Брейс, свояк Сэма с женой, имя которой я смог запомнить лишь через три недели, и мы с Барбарой.
Я оглядел стол. Сэм был в ударе. Показывал один из своих фокусов. Стодолларовый банкнот внезапно исчезал в его руках, а потом оказывался то в декольте актрисы, то в портсигаре Барбары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99