Пересекли Пятую авеню, постояли у витрин Сакса. Ярко освещенных, наполненных спортивными товарами. Я повернулся к Барбаре.
— Неплохо посидели, правда?
— Да, — рассеянно ответила она, занятая собственными мыслями.
Мы двинулись дальше. Она молчала, пока мы не повернули на Сорок девятую улицу.
— Зачем он тебе нужен?
— Художественные фильмы. Снятые для показа в кинотеатрах. Он как никто умеет раздобывать их.
— А в чем, собственно, проблема? Их же полным-полно.
— Их много, я согласен. Но неиссякаемым их поток не назовешь. А телевидение за неделю показывает больше фильмов, чем Голливуд выпускает за год..
— Так почему вы не снимаете их сами?
— Будем снимать. Но сейчас это экономически невыгодно. Поэтому телевещательные компании пытаются перехватить фильмы друг у друга, и я должен быть уверен, что не переплачиваю.
— Ас чего ты взял, что он не берет с тебя лишку? Он из тех, что не забывает себя.
Я с уважением посмотрел на нее. Чувствовались отцовские гены.
— Ты права. Но мы ему нужны. Он честолюбив. Хочет создать собственную кинокомпанию. И мы можем ему в этом помочь. Так что наши отношения взаимовыгодны.
За разговорами мы дошли до нашего подъезда. Пересекли вестибюль, направляясь к лифту. В кабине Барбара раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но искоса глянула на лифтера и промолчала.
В квартире она буквально рухнула в кресло.
— Какое счастье, что существует система кондиционирования. Ты представить себе не можешь, как тяжело таскать в жару такой живот.
— Ты хотела что-то сказать в лифте.
— О, — она закурила. — На твоем месте я бы ему не Доверяла.
— И на чем основано твое недоверие к нему?
— Естественно, на мелочах. Мне не понравилось, как он себя ведет, — она затушила сигарету. — Не табак, а сырая солома.
— Договаривай, раз начала.
— Я считаю, у него нет чувства верности. Вспомни, как он третировал сегодня своего свояка. В первый раз, когда мы встречались с ним, он относился к Роджеру, как к полноправному партнеру. Роджер то, Роджер это, что ты думаешь, Роджер. Я не могла понять, в чем дело, пока ты не сказал мне, что Роджер финансировал его все эти годы.
— И что?
— Ты видел, что на этот раз все было иначе. Создавалось впечатление, будто Роджер — его лакей или вообще для него не существует. Малейший успех, и он относится к Роджеру с презрением. Каждый раз, когда Роджер начинал что-то говорить, Сэм затыкал ему рот, так что весь вечер тот молчал словно глухонемой.
— Сэму есть чему радоваться. Он вправе похорохориться. Не всякая картина приносит три миллиона долларов за двенадцать недель.
— Конечно, вправе, — кивнула Барбара. — Но не за счет человека, который полжизни поддерживал его.
— Я уверен, что ты преувеличиваешь. Ты же видела новый «линкольн», который он купил Роджеру.
— Видела, — подтвердила Барбара. — Но отдал ли он деньги, которые брал у Роджера в долг? — она тяжело поднялась. — Я вся в поту. Пойду приму душ и лягу спать.
Я подумал, что на этом разговор закончится, но она еще смотрела телевизор, когда я лег рядом с ней двумя часами позже.
— Мне он все равно не нравится.
К тому времени я и думать забыл о Сэме. Эти два часа я провел в гостиной, переключаясь с канала на канал.
Мы все еще не могли найти оптимальную программу на вторник.
— Кто?
— Сэм, — она повернулась на бок, не отрывая глаз от экрана. — Помассируй мне спину.
Круговыми движениями я начал массировать ей середину спины.
— Ниже, — я подчинился. — Так лучше, — она помолчала. — А ты видел, как он вытаскивал сто долларов из-за пазухи актрисы. Засунул руку так глубоко, словно хотел вместе с деньгами выставить на всеобщее обозрение и ее груди. А ей, похоже, нравилось, что все уставились на ее сокровища.
Я рассмеялся.
— Если его влечет женская грудь, то ему следовало подобрать другой объект внимания.
— Ты тоже вылупился на них. Я видела, какое выражение появилось на твоем лице. На всех ваших лицах. Вы хотели ее трахнуть. Сомневаться в этом не приходится.
— Да ты ревнуешь!
— Да, черт побери, ревную! Ты, должно быть, принимаешь меня за сумасшедшую, если думаешь, что мне нравится, как все эти шлюхи разве что не заголяются перед тобой, всем своим видом показывая, что отказа не будет, только намекни.
— Меня это не интересует. И потом, она охотилась не за мной, а за Сэмом.
— Это точно, — Барбара хихикнула. — Он такой вульгарный. В какой-то момент он решил, что на него никто не смотрит, взял ее руку и положил под столом на свою ногу. По его лицу я поняла, что его это возбуждает.
Я рассмеялся, продолжая массировать ей спину.
— Остается только позавидовать ему.
Она затихла, и я убрал руку.
— Не останавливайся. Мне так приятно.
— Так это хорошо.
Она вытянула руку и ухватила меня за давно вставший конец.
— Эй, да тебе тоже неплохо.
И начала поворачиваться ко мне.
— Не надо, — остановил я ее, притянул к себе, осторожно ввел член.
Она ахнула.
— Мне нечем дышать. Ты достал мне до горла!
Я рассмеялся и обхватил ладонями груди Барбары, начал целовать в шею. Ее крепкие упругие ягодицы прижимались к моим ногам. В телевизоре что-то загрохотало. Непроизвольно я посмотрел на экран.
Аккурат в то самое мгновение Барбара повернулась ко мне.
— Черт! Я знала, что так оно и будет, — голос ее сочился теплотой и удовлетворенностью. — Чувствовала, что ты найдешь способ работать и трахаться одновременно.
— Ваша жена очень плоха. Она потеряла много крови до того, как ее нашли. Вероятно, кровотечение началось еще во сне, а проснулась она уже от схваток. Попыталась выбраться из кровати, чтобы позвать на помощь, но потеряла сознание. Полагаю, она пролежала на полу три часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99