— Тебя в самом деле зовут Руби?— Да, Руби Джордан.— Как драгоценный камень? Рубин (англ).

— Да.— Никогда не слыхала такого имени.— В моей стране многих девушек называют в честь драгоценных камней, — объяснила Руби. — Эсмералд, Опал, Перл, Гарнет и Джейд Изумруд, опал, жемчуг, гранат, нефрит (англ).

. Но меня назвали так, потому что мать…Она не договорила, потому что в этот момент появилась Тира, громко жалуясь на утку, едва не ущипнувшую ее, когда вырвала из рук последнюю крошку.— Знаешь, Тира, твои хлебные крошки напоминают мне об истории, которую так любили мои дети. Она о мальчике, потерявшемся в лесу и сумевшем спастись только благодаря чему ты думала? Хлебным крошкам! Хочешь послушать?— Да! Да! Я люблю сказки почти так же, как уток! И щенков! И пирожки с клубникой!— Тише, Тира, — упрекнула одна из сестер. По-видимому, не одна Тира любила слушать сказки. Девочки расселись на скамейке и на траве.— Сказка называется «Гензель и Гретель», — начала Руби. — Жили-были…Когда она досказала любимую сказку сыновей, девочки хором начали просить повторить еще раз.— Ты долго пробудешь с нами? — спросила Тира.— Не знаю. Король Зигтриг почему-то вбил себе в голову, что я шпионка какого-то Ивара.— Ивара Злобного! — охнули старшие девочки и в ужасе отодвинулись от нее подальше. — Шпионка!— Но, по правде говоря, короля больше заинтересовало то, что я прихожусь родственницей викингу Грольфу Нормандскому.— Ты приходишься родней Грольфу? — зачарованно осведомилась Астрид. — Я как-то видела его. Высокий словно дуб и красив как все боги!Девушка смущенно покраснела от собственной нескромности.— Девочки, мать зовет вас. Нужно ей помочь, — окликнул Олаф. Дочери снова подбежали к нему и начали обнимать. Руби засмеялась, слыша их взволнованную болтовню, в которой повторялись имена Гензель и Гретель, Ивара, Грольфа и Руби.Олаф, вопросительно глядя на Руби, дождался ухода дочерей и, медленно проследовав к скамейке, уселся и вытянул ноги, очевидно крайне довольный собой.Мужчины! Все они одинаковы! Немного любви — и делай с ними, что хочешь!Непрошеная мысль снова закралась в голову. Может, именно этого недоставало Джеку последний год?Виновато вздохнув, Руби повернулась к Олафу.— Значит, вот что такое — оказаться дома! Действительно так хорошо?— Лучше, — усмехнулся он. — Кстати, совсем забыл среди всей этой суматохи приказать сторожить тебя. Но с этой минуты один из моих слуг будет постоянно следовать за тобой.— Глупости! Это совсем ни к чему! Куда мне бежать? На пристань? Так и вижу себя пытающейся пробраться на идущий в Америку корабль. Да ее, возможно, еще вообще не открыли!Олаф, ничего не поняв, недоуменно покачал головой.— Опять со своими сказками! Разве Зигтриг не запретил тебе повторять их?— Да, но я не думала, что ты станешь возражать.— Стану. Нечего забивать головы моим детям.Олаф уже встал, намереваясь вернуться в дом, когда внимание Руби привлек Торк, идущий по берегу в компании двух мальчиков лет восьми и десяти с удочками на плечах. Завидев Олафа, они бросились вперед, громко зовя его. И когда дети подбежали ближе, сердце Руби бешено заколотилось. Это невозможно! О Боже! Они выглядели совсем как ее сыновья в этом возрасте!Руби вскочила и метнулась к ним:— Эдди! Дэвид! Как вы попали сюда? Я так счастлива видеть вас!И, прежде чем дети успели опомниться, обняла их, так что те выронили удочки. Но, почувствовав, как они пытаются вырваться, умоляюще глядя на Торка и Олафа, Руби в недоумении обернулась к Торку. Олаф коротко велел детям идти домой и умыться перед ужином. Оба немедленно послушались и побрели наверх, с любопытством оглядываясь. Во взгляде старшего светилась неприязнь, младший словно жалел о том, что не остался с Руби.— Женщина, прекрати нести чушь! — взорвался Торк, как только мальчики скрылись из виду. — Ты на волоске от смерти! Попробуй оскорбить моих людей, и твоя жизнь кончена!— Но, Торк, это мои… наши сыновья! — хрипло запротестовала Руби со слезами на глазах.— Никакие они не сыновья тебе! Это сироты, живущие с семьей Олафа! Немедленно прекрати лгать, или я собственноручно вырву твой язык! — разъяренно прошипел Торк.Руби вызывающе уставилась на него.— Угрожай чем хочешь, но я не могу не узнать своих детей…Глаза Торка вспыхнули синим огнем.— Девчонка, ты еще не видела столько зим, чтобы иметь десятилетнего сына! И я не позволю тревожить мальчишек и семью Олафа подобными глупостями.— Торк, в той, другой жизни мне тридцать восемь лет, я пыталась объяснить тебе, но…— Клянусь головой Одина, еще слово, и я рассеку тебя пополам!— Но ты не сможешь убедить меня, что эти мальчики не твои сыновья.Торк, зарычав, раздраженно дернул себя за волосы и схватил Руби за плечо.— Слушай меня внимательно, девка! Не смей никому повторять эти слова! Если дорожишь жизнью этих мальчиков, будешь всем говорить, что это обыкновенные сироты, и никто больше!Недоумевающая Руби несколько мгновений рассматривала его и наконец пролепетала:— Я ничего не понимаю, но даю слово никому не выдавать, кто их отец.Немного подумав, Торк кивнул. Они продолжали идти к дому. Уже у самой двери Руби, не выдержав, спросила:— Ты говоришь, что не женат. Кто же мать мальчиков?Торк раздраженно тряхнул головой, но, к ее удивлению, все же ответил:— Теа, саксонская рабыня, была матерью Эйрика. Она умерла при родах. Асбол, принцесса викингов, бросила Тайкира, когда тому было два месяца. Может, она все еще жива. Я ничего о ней не знаю.Он равнодушно пожал плечами.— Она искала мужа знатнее и богаче, чем я; правда, я не особенно страдал из-за этого.— Но почему мальчики не живут с тобой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108