– Ну-ну, – пробормотала Коко, проходя мимо.– Вы только что совершили ошибку, – тихо сказал он ей вслед.Помедлив, Коко обернулась.– О чем вы?– Макшейн знает о потайной двери. Девушка слегка приподняла бровь. Если она чему-то и научилась в жизни, так это сохранять невозмутимость игрока в покер.– Да?– Вас всех ожидают неприятности.– Мистер Донахью, мы этот салун не строили. Ни Энн, ни Эдди Маккестл ничего здесь не трогали.– Но эта дверь пришлась очень кстати, не так ли? Все думают, что Энн Маккестл находится в своей спальне, когда где-то происходят некие события.– Я вас не понимаю.– Понимаете.Коко тряхнула головой.– Вы можете предполагать, что угодно, мистер Донахью, но все это остается лишь вашими предположениями. От меня вы ничего не добьетесь.– Даже если я когда-нибудь поднимусь в вашу комнату? – вежливо спросил он.– Это зависит от того, в каком я буду настроении, – холодно ответила Коко.Он улыбнулся.– Я как-нибудь загляну к вам. Или сделаем наоборот: добро пожаловать в мою комнату. Когда-нибудь вы заглянете ко мне?– Я уже сказала, что сама выбираю, с кем проводить время.И Коко прошла мимо него в салун.«Дела принимают опасный оборот», – подумала она, наливая себе виски. Кто-то остановился у нее за спиной. Повернув голову, Коко опять увидела Ангуса Донахью. Заказав пиво, он сел рядом.– По-моему, вы пытаетесь сбить меня с пути истинного и отвлечь от работы, – тихо сказал он.– Я? – искренне удивилась она. – Кажется, это вы постоянно отвлекаете меня от моих обязанностей в салуне, мистер Донахью. Кстати, в чем заключается ваша работа?– Я – миротворец.Коко смерила его взглядом.– Миротворец. Странное занятие для парня с таким сложением, да к тому же чернокожего. И кого с кем вы мирите?– Мисс Коко, по-моему, из нас двоих вы гораздо интереснее. Кажется, вы упоминали, что были рабыней, но для бывшей рабыни у вас очень грамотная речь, как будто вы ходили в школу для белых.Улыбнувшись, Коко подняла стакан с виски.– Моя мать была правнучкой одной нубийской принцессы. Во всяком случае, так говорили. Чернокожая или нет, но она, по-видимому, была очень красива, раз привлекла внимание отца, ублюдка, которому принадлежала плантация. Не стоит и говорить, что отцовские чувства ему были совершенно незнакомы. Своих многочисленных сыновей и дочерей он продавал за хорошую цену друзьям. Меня купил толстый ирландец, любивший рассуждать о политике и по утрам игравший на флейте. Мистер Линкольн освободил нас на бумаге, в действительности же мы получили свободу только после войны. Энн и Эдди увидели меня на невольничьем рынке в маленьком техасском городке, через который они проезжали. Железная цепь на моей шее привела Энн в ужас, и она заставила Эдди купить меня. Именно ей я обязана своей свободой, поэтому, как ни старайтесь, вы не услышите от меня ничего, что могло бы ей повредить.Ангус улыбнулся, и от этой улыбки, такой веселой и открытой, сердце Коко оттаяло. Он погладил ее по щеке.– Вы похожи на кактус, детка, сплошные колючки. Но в пустыне кактусы иногда цветут.– А если вы не в пустыне?– Тогда приходится колоться о колючки.Коко засмеялась. С Ангусом ей было почему-то хорошо, как ни с кем другим.Она считала, что знает жизнь и знает мужчин, от которых столько натерпелась. Она вспомнила бессердечие отца, издевательства одного школьника, который, начитавшись книг и почерпнув оттуда разные жестокости, демонстрировал это на ней. Мужчин, которые ее избивали, и мужчин, которые ее страстно желали. Но, работая у Энн, она сама выбирала себе мужчин. Славных ковбоев или парней вроде Джои Уэзерли. Обаятельных, которые легко смеются, легко платят, легко расстаются. Да, она повидала на своем веку разных мужчин. И ни с кем она не смеялась так искренне, ни с кем не чувствовала себя так хорошо, как с Ангусом Донахью.– Коко – ваше настоящее имя? – спросил он. Она кивнула.– И единственное. А ваше? На самом деле Ангус Донахью?– Я не похож на ирландца?Коко снова засмеялась. Проходивший мимо Шрам остановился.– Коко, не хочешь… э… поговорить? – предложил ковбой.Ангус вопросительно смотрел на нее, и она с удивлением вспомнила его слова. Когда-нибудь вы заглянете ко мне. Что он имел в виду?Это ее заработок. Энн, конечно, не выставит ее на улицу, однако…– Коко, вы придете ко мне? – тихо спросил он, продолжая улыбаться.Эта ласковая улыбка наполнила Коко сомнениями. Она считала, что знает мужчин, но Ангус, кажется, пробудил в ней то, о чем она никогда даже не мечтала. За его словами таилось нечто большее.– Шрам, дорогуша, я сейчас занята, – сказала она.– Шрам, сэр, она занята на всю жизнь, – поправил ее Ангус и, подхватив на руки, понес к лестнице.Ошарашенная Коко сначала замерла в его объятиях, а потом расхохоталась. До чего же он забавный! И сильный! В нем столько достоинства, он не похож на раба, даже бывшего.Ангус внес ее в свою мансарду, где стояли только большая кровать, стол с лампой, умывальник и шкаф. Ее комната была гораздо уютнее, но… Это его комната. На крючке висит его плащ, на стульях лежат его книги, на умывальнике его бритва. Его вещи о многом сказали ей.– Ангус… – начала она.– Поцелуй меня, Коко. Остальное не имеет значения.Она снова засмеялась.– Я целовала десятки мужчин, Ангус Донахью, теперь мне хочется поговорить.Но он нежно опустил ее на кровать и поцеловал. Она прижала его ладонь к своей щеке, ощущая ее силу и теплоту. Ей так много хотелось узнать…– Ангус… – прошептала она.– Что?– Я…Она прижалась губами к его рту. Почувствовала, как его руки сжали ее тело. Почувствовала на себе его тяжесть.– Ангус, я хочу…Темные пальцы ласкали ее. Загрубевшие, нежные, сильные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68