Улыбаясь, он оглядел ряды прихожан. Энн услышала женский шепот и смех.– Вы угроза нашему городу! – закричал Кэш Уэзерли, простирая, как ангел мщения, руку в сторону Йена.– Вы совершенно правы, сэр, – ответил тот. Преподобный Элдридж кашлянул.– Дети мои, не вижу никаких затруднений. Тех, кто хочет остаться, я от всей души приветствую. Тех, кто не желает, прошу без лишних слов и восклицаний покинуть церковь.Послышался шум, некоторые прихожане двинулись к выходу. Первыми шли Уэзерли, Карл и Дженсон.– Джозеф! – позвал Кэш младшего сына, стоявшего у двери.Джои лениво улыбнулся.– Я, пожалуй, останусь, па. Я знаю невесту и хочу пожелать ей всего хорошего.– О да, невесту он знает, – засмеялся Дженсон. Ангус сделал к нему движение, но Коко взяла его за руку. Дженсон быстро пошел к двери.Кэш выглядел так, словно его вот-вот хватит удар: лицо побагровело, на этом фоне его блеклые глаза казались почти кобальтовыми и чуть не вылезали из орбит. Но Джои даже не взглянул на него. Держа шляпу в руке, он с нетерпением ждал начала церемонии. Кэш с трудом овладел собой и в сопровождении дочери и старших сыновей пошел к выходу, угрожающе бросив на прощание:– Вспомните, на чьи деньги это построено, ваше преподобие.– Я никогда об этом не забываю и ношу благодарность в своем сердце, – ответил Элдридж.Кэш оглянулся и поймал взгляд Энн. Увидев выражение его глаз, она вздрогнула. Потом он неожиданно улыбнулся. Это была странная улыбка.С трудом переведя дух, Энн взглянула на мужа, но тот разговаривал с Ангусом и ничего не заметил.«Это нервы», – подумала она. Да и что ей за дело до того, как Уэзерли посмотрел на нее?Она подошла к Коко, чтобы вести ее к алтарю, и прошептала:– Извини, Коко.– За что?– За то, что некоторые горожане были так жестоки.– Наплевать. Милая, ты забыла, что я родилась рабыней. Некоторые белые не могут себе представить, что негры имеют право находиться в одном с ними помещении. Но ведь есть и такие белые, как ты. Энни, все случилось очень быстро, и я бросаю тебя на произвол судьбы. – Коко понизила голос. – Далси проводит время с Джои, но, похоже, на ранчо Уэзерли все изменилось, и Джои теперь не знает о планах отца. Я тоже не могу тебе помочь.– Коко, ты любишь его?– О да! – Ее черные глаза заблестели.Она всегда была красавицей, а сегодня выглядела просто неотразимо и светилась от счастья, как и положено невесте..– Он такой сильный, уверенный в себе. Ты знаешь, у меня было много мужчин, и ни один из них не затронул мою душу. Это сделал Ангус. Он любит меня, знает, кто я такая, и никогда не попрекнет меня прошлым. О, Господи, я люблю его всем сердцем, Энни.– Коко, я очень за тебя рада, ведь многим так и не удается найти свое счастье.– А что теперь будешь делать ты?– Не волнуйся, я справлюсь.– Энн, ты не собираешься прекратить свою вендетту и жить нормально? Ведь с тех пор, как приехал Иен, многое изменилось, и ты играешь с огнем. Если он узнает…– Коко, пожалуйста! Думай лучше о свадьбе, тем более, что нас давно ждут у алтаря.Коко сжала ее руку.– Я останусь с тобой. Буду здесь, пока…– Пока?– Не знаю. Мы все чего-то ждем. И я буду здесь… пока… пока ты не разделаешься с Кэшем Уэзерли.Глядя на стоящих перед священником Коко и Ангуса, Энн улыбнулась. Как она не заметила того, что происходило у нее под носом? Ведь у них все на лице написано.Во время церемонии Энн несколько раз ловила на себе взгляд мужа, и ей казалось, что они думают об одном и том же. Только у них с Йеном было по-другому. Теперь все изменилось, но это лишь усложнило ее жизнь и еще больше терзает ей душу. Коко – стойкая, отважная, но Коко влюблена. И ради своего мщения Энн никогда не причинит ей боль. С сегодняшнего дня Коко будет вести непорочную жизнь, осуществит свою мечту. В качестве жены Ангуса ей предстоит совсем иная роль, даже если она и останется здесь.Далси тоже очень изменилась. Как бы Энн хотела увидеть свою подругу замужем, но чем ей помочь?– Друзья мои, – торжественно провозгласил Элдридж, – объявляю вас мужем и женой!Ангус поцеловал Коко, присутствующие в церкви захлопали, и Йен пригласил их в салун. Кроме нескольких добропорядочных горожанок, все с радостью согласились.Когда гости устроились за столами, Макшейн пошел в бар к Гарольду, а Энн направилась в кухню. Не успела она надеть передник, как появился муж с бутылкой шампанского.– Давай устроим пикник, – предложил он.– Пикник? Ты чуть не сломал мне в церкви руку…– Я никогда не делал ничего подобного.– Ты силой заставил меня сесть.– Не надо было так вести себя.– Но я имею право…– Церковь не самое подходящее место для сражений с Уэзерли, и если чего-то делать не стоит, ты этого делать не будешь.– Я не желаю ехать на пикник с диктатором.– У меня есть право защищать собственную жену.– Йен, я могу сама защитить себя.– Энн, давай ненадолго уедем отсюда.– А как же свадебный обед?– Они вполне обойдутся без нас. Я припас вина, а ты позаботься о еде.– Я… – начала Энн.Как странно, что после этой мрачной недели он вдруг приглашает ее на пикник. Йен с улыбкой смотрел на жену. Эта улыбка, шляпа, сдвинутая на сторону, придавали ему милое и лукавое выражение. Хотя Энн не покидало смутное ощущение тревоги, одно присутствие Йена уже делало ее счастливой.– Я… возьму цыплят.– Жду тебя у входа. Глава 16 Энн смотрела ему вслед, качая головой, немного рассерженная, но улыбающаяся. Что она наделала?Быстро сняв передник, она положила в корзинку жареного цыпленка, сыр, свежеиспеченный хлеб и несколько салфеток.Выйдя с черного хода, Энн направилась к месту встречи и увидела, что Йен оживленно беседует с Ральфом Ренинджером.– Добрый день, Энни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68