– Ральф вежливо приподнял шляпу.– Не хотите присоединиться к нам?– Благодарю вас, у меня дела в городе. Йен взял жену за руку.– Мы поедем на моем гнедом.– Но…– Мы отлучимся на пару часов, Ральф.Он подвел Энн к лошади, помог ей сесть в седло, а сам устроился сзади. Выехав из города, Йен пришпорил гнедого, и они понеслись к старой индейской тропе, шедшей через скалы к ручью, вокруг которого образовался настоящий оазис: берега, покрытые густой травой и кустарником, кристальная вода, скалы, защищающие от палящего солнца.Добравшись до этого райского уголка, Йен помог жене спешиться, привязал гнедого в тени деревьев, потом усадил Энн на лежащее бревно.– Забыл стаканы, – огорченно сказал он. – Я совсем разучился организовывать пикники.Она с улыбкой взяла у него бутылку и выпила из горлышка.– Ты лучший организатор пикников, нашел единственное зеленое место на этой пыльной равнине.Когда Йен сел рядом, она положила голову ему на плечо, наслаждаясь тишиной и нежным запахом цветущих растений.– Расскажи об Ангусе, – попросила она.– Он мой старый друг.– С войны?– Да.– На чьей стороне ты воевал?– А ты?– Я была пленницей индейцев. Когда в селение приехал Эдди и освободил меня, война шла уже очень далеко от нас.– Значит, у тебя нет оснований ненавидеть повстанцев?Энн отрицательно покачала головой.– Будь я постарше, то вполне могла оказаться на их стороне. Иногда мне кажется, что с тех пор прошла целая вечность.– Откуда ты родом?– Из Сент-Луиса. Отец работал там в адвокатской конторе, а потом они с мамой решили перебраться на Запад. Мне нравился Сент-Луис, там было много людей, повозок и карет, все куда-то спешили. Но я почти ничего не помню о той жизни. Прошло столько лет. Тогда казалось, что война никогда не кончится.– Знаю. Когда-то я чувствовал то же самое, – пробормотал он.– Мне очень жаль, – быстро сказала Энн. – Жаль растраченного времени, растраченной жизни, людей жаль, но теперь настало время… – Она вдруг замолчала.– Настало время?– Идти дальше.Он сделал глоток из бутылки и задумался, лениво перебирая ее волосы.– У тебя странное лицо, Энн. Столько житейской мудрости в глазах, такой волевой подбородок. И вместе с тем столько невинности. Как будто, зная… научившись всем на свете уловкам, ты до сих пор…– До сих пор?– Чиста, словно девственный снег.– Была. Когда-то. – Йен улыбнулся, а она сказала: – Давай поговорим о тебе.– Обо мне?– Начнем с Ангуса. Ты хотел рассказать о нем.– Я знаю его почти всю жизнь. В нем течет смешанная кровь негров и индейцев племени чероки. Он учился в специальной школе в резервации, которая находилась рядом с нашим домом.– А где это?– В Южной Каролине.– Но ты же ведь на четверть сиу.– Да, по линии деда, отца матери. Родители бабушки погибли, когда на их селение напали индейцы. Девочку случайно нашли охотники сиу. Ее воспитало и вырастило это племя, и она вышла замуж за моего деда. Индейцы постоянно торговали с белыми, поэтому бабушка не забыла английский язык. Моя мать тоже выросла среди индейцев, но бабушка научила ее языку и обычаям белых. Наверное, она тоже вышла бы замуж за индейского воина, если бы не встретила моего отца. Он был землемером и работал к северу от Сент-Луиса. Когда отец вернулся в Южную Каролину, мать поехала с ним. Мой дед – человек выдающийся, ты поймешь это, когда с ним познакомишься. В свое время он был смелым воином и сражался против белых, но мой отец ему понравился. К сожалению, в последнее время деда я почти не видел.– Из-за войны?– Да, но вернемся к Ангусу. Когда его родители умерли, он стал жить в моей семье. Мы вместе выросли, вместе пошли на войну и оба, к счастью, остались живы.– Он не был рабом?– Нет, он родился свободным.– Коко была рабыней, и свобода очень много для нее значит.– Ее дети будут свободными людьми.– Иногда мне кажется, – сказала Энн, – я предпочла эти места потому, что здесь больше свободы.– Да, в этих диких местах люди кажутся себе более свободными.– И меньше думают о законе.– В лице шерифа Бикфорда? – жуя травинку, спросил Йен.– Шериф – неплохой человек.– Пока не задает тебе вопросов.– А если он начнет задавать вопросы тебе?– У меня есть ответы на любой его вопрос.– И есть такой защитник твоих прав, как Ральф, да? А еще Ангус – твой главный страж. Но ты не можешь рассчитывать на его бдительность в первую брачную ночь.– Надеюсь, Ангус проведет время, наслаждаясь обществом своей очаровательной жены.– Тогда сторожить придется тебе?– Вероятно.– Зачем?– После ограбления дилижанса Кэш сорвался с цепи, а если посмотреть, кого он взял себе в помощники… Один Бешеный Бык Марлин чего стоит.– Я слышала, он воевал.– Да, и в самых опасных местах. Воевал он храбро, этого у него не отнять, но ни северяне, ни южане не отличались милосердием. Наверное, странно это слышать от южанина, однако я рад, что рабства больше нет. Хотя это все равно не может оправдать многое из того, что происходило во время войны. Например, резню в штате Миссури, где присоединившиеся к аболиционистам бродяги и головорезы под видом борьбы с рабством грабили и убивали мирных жителей.– А что делал ты?– До войны я путешествовал с родителями и успел многое повидать. Я мог бы присоединиться к южанам, но дед сказал, что ни один человек не должен участвовать в том, во что он не верит. А еще я знал, что во имя прекрасной и гуманной идеи нельзя убивать невинных людей. Правда, рано или поздно я должен был сделать выбор и, поскольку родился на Юге, стал воевать на стороне южан, командовал кавалерийским отрядом. Мы воевали под знаменами Джона Моргана, душевные качества которого я уважал, а военным искусством восхищался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68