Но теперь она уже знала его достаточно, чтобы догадаться, о чем он думает. Скорее всего, он уже успел сообразить, что ее муж любил шахматы куда сильнее, чем жену.
Гарриет молчала, не зная, что сказать.
– Мой муж покончил с собой, – наконец с трудом выдавила она.
Признаться в этом было мучительно – все равно, что резать по живому… Ощущение было такое, будто открылась едва зажившая рана, но Гарриет больше не могла держать это в себе.
– Так что советую хорошенько подумать, прежде чем делать мне предложение, – криво улыбнулась она. – Кое-кто из наших знакомых до сих пор уверен, что Бенджамин наложил на себя руки, потому что был глубоко несчастлив… со мной.
Вместо ответа Джем крепко обнял ее и молча прижал к себе. Так прошло какое-то время. А потом вдруг она услышала, как с его губ сорвалось одно слово… и не поверила своим ушам. Это было очень древнее, оставшееся от далеких англосаксонских предков слово… яростное ругательство, которого она в жизни от него не слышала.
Стена, которую она возвела собственными руками, чтобы держать его на расстоянии, внезапно дала трещину. А может, это была уже далеко не первая… и не только в этой стене, а и в той, другой, гораздо более мощной, которой Гарриет после самоубийства Бенджамина отгородилась от всего остального мира.
– Любимая… – хрипло проговорил Джем. Зарывшись лицом в ее волосы, он покрывал их поцелуями. И с такой неистовой силой сжимал ее в объятиях, что у Гарриет хрустнули кости. – Он был полным идиотом, этот твой муж! Впрочем, ты ведь и сама это знаешь, верно? Извини. Конечно, о мертвых не принято говорить плохо, и у меня нет никакого права…
Гарриет кивнула.
– Нет, Бенджамин не был дураком, – внезапно сказала она. – Просто… понимаешь, он был так несчастлив, что даже не вспоминал обо мне. В его сердце для меня не было места.
– Зато моим ты владеешь безраздельно, – прошептал Джем.
И сделал все, чтобы это доказать.
Глава 30
Свадьба, которую не ждали
19 февраля 1784 года
Гарриет, войдя в гостиную, застыла на пороге при виде нарядной сияющей Исидоры. Та была похожа на сверкающую яркими красками райскую птичку. Гарриет молча разглядывала подругу, а Исидора, весело щебеча, прижималась к Джему, словно он был деревом, на котором эта очаровательная пташка собиралась свить себе гнездышко, что тоже было довольно-таки странно и неожиданно.
Платье на Исидоре, облегавшее ее словно вторая кожа, было из какой-то переливчатой серебристой материи, которая поблескивала при каждом движении герцогини. У талии оно собиралось пышными складками, подколотыми по бокам бантами, чтобы было видно нижнее платье из тончайшего струящегося шелка небесно-голубого цвета.
Подойдя поближе, Гарриет увидела, что корсажи юбки этого дивного платья сплошь расшиты крохотными стразами, а в волосах Исидоры сияли и переливались бриллианты.
Прошло немало времени, прежде чем Гарриет удалось протолкаться к подруге, – джентльмены сбились вокруг нее в такую плотную толпу, что Гарриет поневоле пришло в голову, что они похожи на стаю лососей, пытающихся подняться вверх по руслу бурной реки. Высокая фигура Джема возвышалась среди них точно вершина утеса. Глаза их встретились – губы Джема чуть заметно шевельнулись. Он негромко сказал что-то – но вокруг стоял такой шум, что Гарриет не разобрала ни слова.
– Мой дорогой мистер Коуп! – увидев ее, крикнула Исидора. В глазах ее сверкало веселье. И вместе с тем они казались какими-то… дикими.
– Ваша светлость. – Гарриет почтительно склонилась перед герцогиней.
– Взгляните, какое удивительное и забавное послание я сегодня получила, – сказала Исидора, небрежно сунув что-то в руку Гарриет. И, тут же отвернувшись от нее, заговорила о чем-то с лордом Каслмейном.
Это был смятый листок бумаги. Отойдя в сторонку, Гарриет незаметно развернула его.
«Среди того, что принадлежит мне, обнаружилась пропажа», – говорилось в записке. Гарриет нахмурилась. Записка была написана твердым почерком, но явно в спешке – брызги чернил и небрежные росчерки говорили о том, что писавший не слишком заботился о каллиграфии. Гарриет торопливо перечитала записку – и заметила еще одно слово, на которое поначалу не обратила внимания, – «сегодня». И еще подпись – три К, поспешно нацарапанных в правом нижнем углу.
У Гарриет екнуло сердце, и она закусила губу, чтобы не ахнуть. Герцог! Герцог Косуэй, муж Исидоры! Итак, план Исидоры, в конце концов, сработал. Герцог вернулся. Он не просто в Англии, он где-то здесь! В Фонтхилле!
– Мистер Коуп, – снова пробормотала Исидора. Сегодня она была изумительно хороша собой, но при этом бледна как смерть.
Подхватив подругу под руку, Гарриет решительно потащила ее за собой, успев заметить, что на лице Джема появилось неожиданное облегчение. К сожалению, окружавшие герцогиню джентльмены толпой двинулись за ними – словно голодные лисы в погоне за кроликом.
Исидора улыбнулась – той же самой пленительной неотразимой улыбкой, которая всегда сводила мужчин с ума, поскольку обещала многое, ничего не давая взамен. Гарриет могла бы поклясться, что мужчина, стоявший ближе всего к Исидоре, даже чуть заметно побледнел.
– Мой дорогой мистер Коуп, проводите меня в… – Она запнулась.
– Джентльмены, мы сейчас вернемся, – объявила Гарриет, незаметно, но решительно подталкивая подругу к выходу.
– Я не готова! – Не успев переступить порог, Исидора залилась слезами. – Гарриет, что же это такое?! Я передумала! Я не хочу…
– Послушай, ты же заставила беднягу притащиться сюда чуть ли не с другого конца света! – возмутилась Гарриет. – Опомнись!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96