Не было ни ощущения сухости, ни жжения, ни боли. Он осторожно вошел в нее. И замер.
– Мы идеально подходим, друг другу, – прошептала ошеломленная Гарриет. – Тютелька в тютельку – точно части головоломки!
Джем с трудом отодвинулся и посмотрел на нее. Губы его подергивались – видно было, что выдержка его подвергается серьезному испытанию.
– Ты такая маленькая, – выдохнул он.
– Знаю, – вздохнула Гарриет. – И грудь у меня тоже маленькая. – Она осторожно погладила вздувшиеся бугры мышц у него на плечах.
– У тебя чудесные груди – маленькие, как у античных статуй, – пробормотал он. – Поверь мне на слово.
И одним толчком ворвался в нее. Гарриет немного повеселела: самое неприятное было позади, можно было перейти к тому, что ей нравилось больше всего, – ощущать, его глубоко внутри себя. Приятно было чувствовать себя любимой. Чувствовать себя нужной. Гарриет слегка поерзала, устраиваясь поудобнее – вернее, чтобы удобнее было ему, ведь Джему предстояло немало потрудиться.
– Я готова, – объявила она.
Странно… лицо Джема выглядело вполне нормально, приподнявшись на локтях, он с любопытством разглядывал ее. Потом брови его поползли вверх.
– Знаешь, Гарриет, мне в голову приходят очень странные мысли по поводу твоего брака, – пробормотал он.
Да, похоже, он и впрямь чувствует себя великолепно, удивилась Гарриет. Напряжение спало – мышцы расслабились, тело ее принимало его без слов… манило его войти.
– Ммм… – промурлыкала Гарриет. – Может, обсудим это потом?
Грудь Джема покрывала сплошная броня мускулов, а вот волос почти не было. Он прижался губами к ее лбу – и в результате грудь его терлась о ее соски.
На какое-то мгновение он застыл – эта привычка осталась у него с тех пор, когда он был еще желторотым юнцом, не умевшим держать себя в руках. Похоже, у них проблемы, устало подумал он.
Его прелестная Гарри, может быть, действительно вдова, но явно не имеет понятия о том, как следует заниматься любовью. Джем готов был поклясться, что ее опыт в этом смысле равен нулю. Во всяком случае, сейчас энтузиазма в ней было не больше, чем в набитом соломой тюфяке. Правда, она мило улыбалась ему, но это ничего не меняло.
Если выяснится, что она принадлежит к числу женщин, от природы неспособных получать наслаждение, это разобьет ему сердце. Во времена его необузданной юности, еще до его женитьбы на Салли, он пару раз имел несчастье попасть в постель к такой ледышке.
Джем изо всех сил старался показать все, на что способен – а он без ложной скромности мог сказать, что в искусстве любви ему мало равных, – но все было напрасно. Убедившись в этом, он обычно мысленно умывал руки – получив свой «кусочек счастья», он тепло благодарил партнершу, после чего старался как можно быстрее с ней распрощаться. Но на этот раз все оказалось по-другому. Джем поймал себя на том, что ему вовсе не хочется поскорее забыть о Гарриет. Тело Гарриет с шелковистой, цвета слоновой кости кожей, гибкое и вместе с тем округлое, восхищало его – тело настоящей женщины. Джем готов был на все, лишь бы увидеть, как она станет трепетать в его объятиях. Он вылезет из кожи вон, но добьется этого.
Конечно, это было мучительно, но он заставил себя отодвинуться.
– В чем дело? – растерянно заморгала Гарриет, почувствовав, что он выходит из нее. – Что-то не так?
Она еще не готова, подумал он. Не готова принять его.
Он улыбнулся ленивой и сытой улыбкой – так аллигатор улыбается своей беспомощной жертве, прежде чем проглотить ее.
– По-моему, я проголодался, – пробормотал он.
Склонив голову, Джем лизнул ее в щеку, с удовольствием почувствовав, какая она шелковистая и гладкая – точно персик! Мужчина, ха! Нужно быть полным идиотом, чтобы принять ее за мужчину!
Какого же он свалял дурака! Он осторожно обвел кончиком языка ее подбородок, подумав, какой он упрямый и своевольный. Может быть, в этом все дело? Как не похож он на мягкие, срезанные подбородки других дам, предпочитавших проводить весь день в болтовне о нарядах и побрякушках. Это был подбородок женщины, привыкшей думать и способной драться с оружием в руках, женщины, которая…
Впрочем, он почти сразу же забыл, о чем думал, потому что в этот момент коснулся ее губ. Какие прелестные губы – пухлые, чувственные. А цвет… Точно лепестки розы! Еще раз, мысленно обругав себя тупоумным ослом, Джем со стоном припал к ее губам. Теперь он уже не пытался сдерживать свою страсть.
Пусть сама догадается, что он хочет этим сказать. Завладев ее губами, Джем словно давал понять, что отныне она принадлежит ему, ему одному. Что она его женщина.
Мысль об этом смутно брезжила где-то в самом дальнем уголке его сознания, но Джем и так уже все понял. Значит, все эти долгие восемь лет, которые прошли со смерти Салли, он ждал не напрасно – потому что судьба снова послали ему любовь.
И кем бы она ни оказалась, эта забавная маленькая вдовушка, отныне она принадлежит ему.
Снова отодвинувшись, Джем приподнялся на локте и потянулся к ее груди. Вот теперь она ответила ему. Ее руки, лежащие на его плечах, беспокойно зашевелились, скользнули вниз, к его груди, обхватили его спину. Она даже осмелела до того, что осторожно, самыми кончиками пальцев, коснулась древка его копья, но тут же испуганно убрала руку.
Догадка молнией вспыхнула в его мозгу. Кажется, он понял, в чем проблема. Его скромница Гарри с детства привыкла и вести себя, и говорить, как положено истинной леди, – и заниматься любовью тоже.
Хотя по натуре она совсем другая.
В душе она настоящая амазонка, женщина, которая согласится принять мужчину только на своих собственных условиях – и которая потребует то, что ей полагается по праву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96