– На этом бал-маскараде герцогиня заставила всех женатых мужчин, бегать за ней, высунув язык. Ощущение было такое, что попал на собачью свадьбу.
Джем фыркнул.
– Надеюсь, вы не были в их числе?
– Нет, в настоящее время я не в форме, – хмыкнул Вилльерс.
– Так вам и надо – нечего было баловаться со шпагой. Мы уже не в том возрасте, знаете ли.
– И вдобавок мне запретили играть в шахматы, – объявил Вилльерс с таким мрачным видом, словно речь шла о смертном приговоре.
– Это кто сказал?
– Доктор Треглоун. Дьявол-шотландец, который вытащил меня с того света. Пару месяцев я пролежал в жару, и в бреду говорил только о шахматах. А когда пришел в себя, этот инквизитор заявил, что мне, мол, необходимо сделать перерыв, чтобы дать мозгам отдохнуть.
– Ах, вот оно что! Выходит, визит в замок падшего ангела вы расцениваете как приятную перемену в жизни! Хотя, если честно, по-прежнему не понимаю, зачем вам понадобилось тащить с собой всю эту компанию. Ладно, так и быть, я о них позабочусь.
– Благодарю. И… отведите им смежные комнаты.
– Что?!
Вилльерс окинул его взглядом.
– А я, было, подумал, что вас ничем не удивишь! – хмыкнул он. – Ладно, отправлюсь-ка я в постель. Надеюсь, вы меня извините.
Поуви провел его наверх, а Джем еще какое-то время молча стоял, не в силах оторвать глаз от странной парочки, любующейся мраморной статуей.
Статуя очень нравилась и самому Джему. Несомненно, она была отличной копией какого-то хорошего мастера. Джем заплатил большие деньги, и статуя того стоила. Венера запрокинула голову в поцелуе. В лице ее запечатлелись смешанные чувства: желание, надежда, отчаяние. Скульптору, изваявшему эти фигуры, удалось передать в камне радость и горе, что несут с собой супружеские узы. Голова Венеры была откинута назад, а тело богини словно плавилось от наслаждения, перед которым она была бессильна устоять.
Глава 8
Что такое счастливый брак
Тот же самый день перед обедом
Оставшись, наконец, одна в отведенной ей спальне, Гарриет, привалившись к стене, давилась смехом. Итак, она это сделала! Она действительно это сделала! Отвесив лорду Стрейнджу поклон, она умудрилась даже пробормотать несколько слов самым грубым голосом, на который только была способна, и он поверил, что перед ним мужчина. Она поняла это по его глазам.
А еще она поняла, что играет в опасную игру. На такую приманку мог клюнуть кто угодно. Она всегда считала, что Вилльерс умен, как сам дьявол, и при этом очень привлекателен – одна его сардоническая усмешка и темные, с тяжелыми веками глаза способны были вогнать в дрожь любую женщину. Но…
Но Вилльерс уступал в шарме их хозяину. В Стрейндже была какая-то особая магическая притягательность. Его худощавое, скульптурно вылепленное лицо с язвительными морщинками возле губ было чрезвычайно выразительным, а его высокая мускулистая поджарая фигура и скрытая сдержанная энергия, которая чувствовалась в каждом движении, невольно заставляли вспомнить элегантного грейхаунда. Но более всего Гарриет заинтриговал дьявольский ум, читавшийся в его темно-серых глазах…
Неудивительно, что Вилльерс считает его гением. Он и выглядит как гений. И этот человек не распознал в ней женщину!
Гарриет упала на кровать. И замерла, не сразу сообразив, что непривычное ощущение в ногах вызвано брюками, которые по-прежнему были на ней.
Странно – укутанная в юбки Гарриет вечно смущалась и чувствовала себя неловкой и неуклюжей, а теперь, в мужском платье, не испытывала ни малейшего стеснения. Несмотря на кажущуюся хрупкость, Гарриет была выносливой от природы, а благодаря долгим прогулкам по утрам, во время которых она проходила помногу миль, ноги у нее стали сильными, как у мужчины.
Бенджамин никогда не одобрял эту ее привычку. Ему хотелось, чтобы жена, нежась на кушетке, слушала, как он хвастается последними шахматными победами, а она предпочитала шумно восхищаться свиньей, окруженной со всех сторон новорожденными поросятами.
– Разве это подобает герцогине? – вечно ворчал он. Но потом, не выдержав, смеялся. Бенджамин всегда любил посмеяться. В общем-то, и ее привычка гулять подолгу не так уж сильно его раздражала. Да и ее ноги – тоже.
Хотя, если подумать, вряд ли у него была возможность толком их рассмотреть.
Дверь в соседнюю комнату скрипнула – Гарриет, сорвавшись с постели, едва не соскользнула на пол.
– Это я, – пробормотала Исидора. – Прости. Мне следовало постучать.
– Входи, – снова растянувшись на постели, сказала Гарриет. – Я тут любуюсь своими брюками.
– Знаешь, Гарриет, это чертовски странно, но ты на удивление похожа, на мужчину. То есть… я хочу сказать, что хотя в платье ты выглядишь очень женственной, однако сразу видно, что ты из тех женщин, кто много времени проводит на свежем воздухе, понимаешь? Не знай, я, что ты женщина, ни за что не догадалась бы, честное слово. Интересно, а у меня получилось бы, как ты думаешь?
– Вряд ли – для этого ты слишком изящная.
– Ну, то же самое можно сказать и о тебе! – возразила Исидора. – А лицо! Этот маленький подбородок… огромные глаза! Кстати, а откуда у тебя взялись такие черные брови?
– Лакей герцога Вилльерса их подрисовал, – рассмеялась Гарриет. – Его зовут Финчли. Он будет помогать мне, одеваться.
– Как ты собираешься одеться сегодня вечером? – полюбопытствовала Исидора. – Я была так разочарована – думала, что у них тут повсюду будут эротические символы! Я хочу сказать – в том же духе, что и та статуя у входа. Жаль, что вся ее нижняя часть – один сплошной кусок мрамора, ничего толком и не разглядишь!
Гарриет, приподнявшись на локте, посмотрела Исидоре в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96