Доктор Гесселиус взял ее запястья, извлек из жилетного кармашка часы и, считая пульс, пустился в пространные объяснения:
– Гемофизис, или кровохарканье, не так опасен при туберкулезе, как некоторые другие симптомы. Конечно, говорить о таких вещах не слишком приятно, но фатальный исход от кровотечения при туберкулезе практически исключен.
Она с беспокойством взглянула на Коннора, хмурого, но не испуганного, и решила, что слова доктора Гесселиуса можно воспринимать с оптимизмом.
– А как ваше самочувствие, Софи? Больше нет слабости, головокружений?
– Нет, все прошло.
– Аппетит хороший?
– Прекрасный.
– Ее аппетит не знает границ, – фыркнул Коннор. Она состроила ему гримаску, а доктор довольно хмыкнул. Они вышли в коридор.
– Ваш пульс несколько учащен; совсем немного, поэтому можно не беспокоиться. Вы простужены?
– Обычный насморк, ничего серьезного.
– M-м, желательно, чтобы вы оставались дома дня два. Постельный режим необязателен, просто все делайте не торопясь, спокойно.
– Хорошо, доктор, но сегодня утром мне непременно нужно побывать на «Калиновом».
– Зачем? – требовательно спросил Коннор.
– Сегодня день выплаты. Вчера же я выходила…
– Тем не менее я считаю…
– А кто-нибудь другой может выдать шахтерам зарплату? – перебил доктора Коннор. – Дженкс или Пинни? Почему обязательно ты должна это делать?
– Необязательно, чтобы это была я, – сказала она сердито. – Но никто не сможет открыть сейф, потому что я заперла ключ от него в моем столе, а это значит…
– Это значит, что на рудник поеду я, – объявил он безапелляционно, тоном, в котором так и слышалось: не-думай-спорить-со-мной-ибо-это-бесполезно. – Где ключ?
– У меня в сумочке, – сухо ответила она, поджав губы. – Внизу, на столике в холле.
– Пойдемте, доктор, заодно провожу вас. – И без лишних слов он положил руку на плечо доктору Гесселиусу и повел к лестнице.
Прислонившись к двери комнаты Джека, Софи с улыбкой прошептала:
– Ох, и натворит же он дел в парламенте!
* * *
Известие, что в Стоун-хаузе поселился брат мистера Пен-дарвиса, мгновенно облетело всю округу, и несколько дней спустя в дверь робко постучался посетитель, вернее, посетительница. Даже проливной дождь не смог остановить Сидони Тиммс. Старенький зонтик служил плохой защитой, и она вымокла до нитки, подол платья был забрызган грязью, но лицо ее сияло от радости и теплившейся надежды. Софи проводила ее в гостиную к пылавшему камину и велела Марис просушить мокрый плащ девушки на кухне. Сидони отказалась от горячего чая, но по настойчивой просьбе Софи присела на диван, стискивая на коленях свои маленькие ладошки.
– У меня только две минутки, мэм, правда, мне не следовало бы приходить и беспокоить вас и все такое, но… я должна была узнать, как Джек. Я слышала, он очень плох, и не могла не прийти.
– Это правда, Сидони. Боюсь, он серьезно болен.
– Ему даже хуже, чем раньше?
– Да.
– О! – Голова ее скорбно поникла, и блестящие волосы, завившиеся от дождя в мелкие кудряшки, упали ей на лицо. Маленькая, сгорбившаяся на диване, она была похожа на горюющего ребенка.
– Не хотите ли увидеть его? Конечно, только на минутку.
Девушка вскинула голову, и ее огромные глаза вновь радостно вспыхнули.
– О, мэм! Вы думаете, это ему не повредит?
Софи встала.
– Ну, если вы пробудете у него не больше минуты. Он, наверное, сейчас проснулся; он вообще почти не спит. Вы ни в коем случае не должны позволять ему говорить – это вредно для его горла и очень утомляет его.
Они поднялись наверх, и Софи просунула голову в открытую дверь комнаты Джека. Как она и предполагала, он не спал, а сидел, подложив под спину подушку, и глядел в окно на непрекращающийся дождь. Джек устало улыбнулся Софи, но, увидев, кто пришел с ней, просиял такой радостью и нежностью, таким благодарным удивлением, что у Софи сжалось сердце. Проглотив комок в горле, она сказала:
– Смотри, кто пришел, Джек.
– Сидони! – прохрипел он и схватился рукой за горло.
– Привет! – сказала девушка, сделав робкий шажок от двери. – Я пришла навестить тебя.
Софи поняла, что ее присутствие нежелательно.
– Только несколько минут, – напомнила она Сидони и исчезла, деликатно прикрыв за собой дверь.
Сойдя вниз, Софи поворошила поленья в камине и уставилась на огонь, видя перед собой восторженные лица Джека и Сидони и то, как они жадно смотрели друг на друга. Они были влюблены – всякий, имеющий глаза, понял бы это. Почему же это стало откровением для нее? Она видела Сидони прежде, когда та приходила узнать у Софи, куда уехал Джек. Она так страдала, но Софи была поглощена собственными переживаниями, охвачена испепеляющей гордыней и не обратила на это внимания. Ей стало стыдно: ее мечты исполнились – у нее был любимый мужчина и ребенок, который скоро родится, у Сидони же – лишь безнадежно больной возлюбленный и горе впереди.
Софи услышала шаги на лестнице и направилась к двери, чтобы встретить девушку. Сидони заметила Софи и попыталась выдавить из себя улыбку, но в ту же секунду лицо ее сморщилось, и она разразилась безудержными рыданиями. Не задумываясь, Софи обняла ее. Они стояли в полутемном коридоре, Софи успокаивающе гладила девушку по плечу.
– Он так ужасно выглядит, – всхлипнула Сидони сквозь слезы, – я не могла вынести этого, пришлось уйти.
– И все же, Сидони, доктор говорит, что ему становится лучше. Меньше хрипов в легких.
Сидони достала платочек и высморкалась.
– Миссис Пендарвис, можно мне будет приходить иногда? Я не стану долго задерживаться, только на…
– Ну, конечно. Приходи в любое время.
– Благодарю вас, мэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123