Коннор водрузил шляпу на голову и приготовился ретироваться. Не успел он сделать и шага, как преподобный Моррелл дружески сказал, обращаясь к нему:
– Жена уехала в Тэвисток купить ребенку коляску. Думаете, она взяла ребенка с собой? Конечно, нет, – она оставила девочку с неумелым и занятым отцом, который три часа бился, чтобы написать проповедь о такой важной добродетели, как терпение.
Священник не ждал, что его благодушная ирония будет встречена таким продолжительным и радостным смехом.
– Какой красивый ребенок! – воскликнул Коннор, на этот раз искренне. Какой замечательный человек викарий, какое все вокруг чудесное!
– Не правда ли? – преподобный Моррелл поцеловал дочку в круглую, как розовое яблочко, щечку. – Не правда ли, она само совершенство?
Вопрос священника прозвучал как утверждение. Коннор, вновь рассмеявшись, с удовольствием с ним согласился.
Дети, выстроившись парами, пошли к церкви. Птичка держала Софи за руку; учительница успела сказать: «Прощайте, мистер Пендарвис. Надеюсь, вам понравится у нас. Еще раз спасибо за спасение!» – а девочка уже тянула ее к церкви.
Он приподнял шляпу и следил, не в силах отвести глаз, как она взбегает по ступенькам. Софи остановилась в темном проеме двери – ее платье светилось на фоне черного прямоугольника. Она оглянулась через плечо – и если раньше он гадал, возникло ли что-нибудь между ними, то теперь был уверен: возникло. Едва заметная, колдовская улыбка тронула ее губы, и она скрылась внутри церкви.
Минуту или две спустя он осознал, что преподобный Моррелл внимательно смотрит на него. Его взгляд говорил, что подобную картину он наблюдает не первый раз.
– Простите, – довольно сухо осведомился священник, – вы, верно, хотите, чтобы я познакомил вас?
Коннор смущенно отвел глаза. Потом подумал: «К чему притворяться?»
– Преподобный, – ответил он простодушно, – это самое большое мое желание.
Священник понимающе улыбнулся.
– Вы надолго к нам, мистер Пендарвис?
Коннор сделал неопределенный жест.
– Еще не знаю.
– Что ж, в любом случае Уикерли невелика; вы непременно снова встретитесь с мисс Дин.
– Да я… – внезапно он запнулся. – Мисс Дин?
– Мисс Софи Дин.
У Коннора упало сердце.
– Случайно, не ее мать владеет рудником «Калиновый»?
– Мать Софи? О нет-нет, миссис Дин умерла много лет назад.
Слава богу, с непростительным облегчением подумал Коннор. Значит, это кто-то из родственников.
– Тогда, может, ее тетя? – предположил он. – Или старшая сестра…
– Нет-нет, Софи – владелица «Калинового».
– Софи… мисс Дин… владелица рудника!
– Она владеет им, управляет, делает все сама, разве что не спускается в забой вместе с рабочими. Мы очень горды нашей Софи.
Коннор что-то пробормотал, стараясь не показать виду, как он растерян. Он непроизвольно взглянул через плечо викария на дверь церкви. Минуту назад он полагал, что за нею скрылся ангел. Проклятье! В мгновение ока девушка его мечты превратилась во врага.
2
Бог с небесного престола внемлет голосам веселым…
Софи тряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивой мелодии. Копыта Валентина – пони Софи – отбивали ритм детской песенки, в голове не смолкая звучали детские голоса.
И зачем она только позволила Кристи уговорить себя остаться регентом детского хора третий год подряд. Надо было отказаться, сказать, что не может, что у нее совсем нет времени. Но она согласилась, и викарий был здесь, конечно, ни при чем. Просто ей нравилось это занятие, а еще больше нравилось возиться с детьми. Ее жизнь, возможно, с каждым днем будет все беспокойнее и напряженнее, но для детей она в любом случае найдет время.
Бог с небесного престола…
«Что за напасть?» – подумала она и неосознанно стегнула Валентина поводьями по крупу. Пони шарахнулся вправо и пошел скакать по выбоинам на обочине старой, разбитой дороги на Тэвисток. «Тпру, Вал!» – крикнула она, несильно натягивая поводья и возвращая пони на середину дороги.
Плечи болели; она поерзала, поудобнее устраиваясь в седле, расслабила напряженную спину и зевнула. Быть регентшей детского хора было не так уж и плохо, хотя бы потому, что приходилось бросать все дела, чтобы освободить вторую половину субботы для спевок, которые всегда заканчивались к пяти часам. На рудник так поздно ехать не было смысла: вторая смена по субботам не работала, а над бумагами она могла посидеть и дома. Но сегодня она ничего не станет делать. Ничего. Можно даже сразу забраться в постель – в постели и поужинать – и читать, читать, пока глаза не начнут слипаться. Ах, как замечательно!
Но прежде нужно дать подробные указания миссис Болтон относительно хозяйства: чем пополнить запасы в кладовой и прочее. И садом следовало бы заняться… но эта работа не в тягость, а скорее в удовольствие. Вещей, ждущих починки, тоже накопилось предостаточно – вот за что следует взяться в первую очередь вместо чтения. А может, лучше написать несколько писем; как давно она не писала старинным подругам! Просто удивительно, что они еще не забыли ее.
Потом она вспомнила, что обещала миссис Найнуэйс, жене церковного старосты, встретиться с нею у храма и передать план проведения ежегодного благотворительного базара, который устраивался на день Иоанна Крестителя, чтобы обеспечить ему успех и избежать ужасного прошлогоднего провала, когда дамы приходского совета собрали какие-то жалкие два с половиной фунта пожертвований.
Бог с небесного…
Она чертыхнулась, но на сей раз пони не пострадал и продолжал бежать рысью. Она миновала поворот к руднику и вдалеке увидела высокие черные трубы, извергавшие клубы белого дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123