Если вы дадите мне какую-нибудь работу.
– Ах, вот оно что. – Она бросила на него быстрый взгляд. – В таком случае скажи горному мастеру, что я разрешаю. И зайди ко мне в среду: обговорим оплату и прочее.
– Спасибо, мэм! – с ликованием воскликнул мальчишка, и Коннор, глядя на него, подумал, что сейчас он пустится в пляс от радости.
– На подземные работы вы могли бы взять его и в десять лет, – сухо заметил Коннор, когда мальчишка скрылся. Стараясь не морщиться, он снял с себя рубаху.
– По закону могла бы. Но на своем руднике я не посылаю детей под землю.
– Это очень благородно.
Она удивленно взглянула на него.
– Родители Мэтью не согласились бы с вами. В забое он мог бы зарабатывать втрое больше, чем сейчас на промывке руды. Они с радостью отправили бы его на подземные работы в девять лет. Подойдите сюда, пожалуйста. Мне будет удобнее, если вы сядете на стол. – Она сгребла бумаги, освободив угол стола; Коннор тяжело поднялся и подошел к ней.
Они вместе осмотрели раны. Он сильно ободрал бок, но с рукой, которую он, видно, рассадил об острый и неровный край доски, дело было посерьезнее – глубокая рана шла от локтя до подмышки.
– Кровотечение почти остановилось. Но придется тщательно промыть рану, поэтому может опять начать кровоточить.
– Не стоит этого делать.
– Вы мне не доверяете? – холодно спросила она, взглянув на него.
– Не особенно.
– Я уже делала подобные вещи. Когда Майкл Тейвист разбил себе руку молотком, я обработала рану и перевязала, не дожидаясь доктора Гесселиуса.
Он улыбнулся тому, с какой гордостью она это сказала.
– Ну, что ж, тогда приступайте.
– Не дергайтесь, сидите спокойно, даже если будет больно.
– Слушаюсь, мэм. – Он держался хорошо, как подобает мужчине, пока она не принялась класть на рану коричневатую и отвратительно пахнувшую мазь из бутыли.
– О-ох! Черт, что это такое?
– Не ругайтесь, пожалуйста.
Он крепко зажмурил глаза, которые предательски защипало.
– Что… за отрава?
Она взглянула на склянку в руке, потом на него и, неопределенно пожав плечами, ответила:
– Не имею представления.
Секунду они смотрели друг на друга, с трудом сдерживая улыбку. Но тут в открытую дверь кабинета вошел человек, помешав окрепнуть возникшему было хрупкому доверию.
Это был Дженкс, мастер: коренастый, мощный, с черной буйной бородой, которая топорщилась, когда он приходил в ярость. В штольнях ежедневно слышался его зычный голос, изрыгавший проклятия, знаменитые своей витиеватостью и грубостью, и Коннор недоумевал, как он умудряется смирить свой бешеный нрав перед хозяйкой-леди.
– Бригады Мердока и Бина не встретились, – не поздоровавшись, объявил он и бросил косой взгляд на Коннора, который должен был представлять собой странное зрелище; полуобнаженный, сидящий на краешке рабочего стола мисс Дин, покрытый ранами, кровоточащими от ее любительского врачевания. Дженкс прошел мимо них к противоположной стене, где висела огромная карта рудника, и ткнул толстым пальцем в переплетение тонких линий в левом нижнем углу карты. – Не встретились! – повторил он таким тоном, словно не мог поверить в это. – На шесть футов разошлись, жабы, провалиться мне на месте. – Он в сердцах стукнул ребром ладони по карте.
«Жабы? Провалиться на месте?» Коннор едва не рассмеялся, но прикусил язык, встретив пылающий гневом взгляд Дженкса.
Софи отложила кусок тряпицы, с помощью которого смазывала бок Коннора, и тоже подошла к карте. Коннор не видел в карте ничего интересного: множество вертикальных и горизонтальных линий, проведенных куском угля, неоднократно стиравшихся и прочерченных вновь. Софи и Дженкс обменивались торопливыми репликами, тыча пальцем в линии и чуть ли не уткнувшись носом в карту, словно это могло помочь исправить создавшееся положение. Хотя Коннор мало что понимал в горном деле, до него дошло наконец, что две бригады шахтеров одновременно пробивали штреки, одна сверху, другая снизу, перпендикулярно к жиле, чтобы, сойдясь в месте, где она залегала, совместными усилиями начать потом ее разработку. Они не встретились, что означало: взяв неверное направление, проходчики разминулись на целых шесть футов.
Неудивительно, что Дженкс был в такой ярости.
Софи и мастер были одного роста, но Дженкс тяжелее килограммов на сорок. Он был страшен в гневе – в этот момент от его приземистой фигуры словно искры летели; под землей шахтеры старались не попадаться ему на глаза, когда он бывал в бешенстве, но мало кто боялся его по-настоящему.
– Мистер Дженкс, – начала Софи, не обращая ни малейшего внимания на прямо-таки физически ощутимые разочарование и гнев мастера, – как такое могло произойти?
– Пока не знаю. Каждый валит на другого. Думаю, здесь больше вины Бина, но, может быть, они оба напортачили.
– Если они оба взяли неверное направление, то скорее всего причина неудачи – ошибка в техническом задании.
Дженкс беззвучно раскрыл рот, закрыл, и лицо его побагровело, как свекла. На лбу вздулась и пульсировала толстая жила. Коннор боялся, что голова Дженкса сейчас взорвется.
Софи повернулась к карте.
– Порода на юго-западном участке относительно мягкая. Сколько, по-вашему, понадобится времени, чтобы пробить перемычку между штреками?
– Неделя, – подумав, ответил Дженкс.
– Если идти с двух сторон?
– Нет, с одной. И конечно, угол заложения изменится.
– На сколько? – деловито осведомилась Софи.
– На три-четыре градуса. Может, на пять.
– Попробуйте изменить его на три градуса. И задействуйте обе бригады, идите с двух сторон и постарайтесь уложиться в четыре дня, если сможете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123