А когда Морна сказала, что приготовила им еду и покажет, где можно умыться, благодарности Габриелы не было предела.За ужином отец Гилрой сел рядом с ней и говорил без умолку.– Здесь нет часовни, – прошептал он. – Я не видел ее во дворе и спросил у служанки, она мне сказала, что ее попросту нет. Неужели все они язычники? Если так, то у меня работы невпроворот.– Это будет сложно, но я уверена, вы справитесь, – сказала Габриела.Он придвинулся ближе и прошептал:– Не думаю, что вождь привез меня, чтобы я заботился о душах его подданных. Видимо, он хочет, чтобы я объяснил ему, как Лайам попал в аббатство. Он знает, что я не все рассказал ему о брате.– Уверена, что он не станет держать вас силой.Морна прервала их разговор:– Что-то не так с едой? Ты, дочка, едва притронулась к ужину.– Еда бесподобная, – сказала Габриела. – Просто я не так голодна, как мне казалось.– Тебе бы поспать. Уж прости мне мою прямоту. Проводить тебя в твои покои?Габриела кивнула. Она пожелала спокойной ночи отцу Гилрою, а также Кристиану и Фосту, и пошла за Морной наверх. Ее нагнал Люсьен. Он нес ее сумку со сменой белья и самым необходимым для путешествия.– А брат вождя здесь? – Спросила она у Морны.– Здесь. Не просыпался еще, как приехал. Наш лекарь присматривает за ним.За первой дверью, которую они прошли, были покои вождя.Комната, которую отвели Габриеле, раньше использовалась под склад. Там было влажно и пахло плесенью. Морна зажгла несколько свечей и поставила их на стол напротив кровати.– Я пыталась проветрить комнату, но здесь стало холодно. Если хочешь, занавешу окно гобеленом.– Я сама.– Я приготовила тебе постель и положила несколько одеял на всякий случай. За дверью на сундуке есть вода для умывания. Я разожгу камин. Мой муж, Данал, принес сухих дров.– Я сама разожгу камин позже.– Но разве тебе положено заниматься хозяйством?Габриела улыбнулась:– Положено.Морна нахмурилась:– Не моего это ума дело, но я заметила пятна крови на платье и на плече. Ты порезалась?– Видимо, да, – ответила Габриела, не желая рассказывать правду.Морна вытерла руки о тряпку, заткнутую за пояс, и подошла к Габриеле:– Раз у тебя нет служанки, придется мне делать ее работу. Я помогу тебе снять платье и осмотрю рану.– Я сама могу позаботиться о себе.– Каким образом? – спросила Морна, помогая ей стащить платье. – Разве ты сможешь обработать порезы на спине?Габриела решила, что возражать бесполезно.– Спасибо, Морна.Увидев спину Габриелы, Морна закудахтала, словно курица:– Ах ты бедняжка. Твоя спина – это один большой синяк. – Она принесла таз с водой и смочила в нем чистую тряпку. – Как это произошло? Ты поскользнулась и упала? – Решив, что так оно и было, Морна продолжила: – Ну конечно, упала. Сейчас я принесу целебную мазь. Закутайся в одеяло, чтобы не простыть.Габриела вынуждена была признать, что ей приятно, когда за ней ухаживают. Это напомнило ей о доме.Страх за отца и тоска по дому нахлынули на нее. Она помолилась Богу, чтобы он позаботился об отце, села на кровать и закрыла глаза. Она сидела так и ждала, когда вернется Морна. В наступившей тишине она могла спокойно поразмышлять над событиями дня.Случившееся не укладывалось в голове. Бароны оклеветали ее. Дело не только в Финнис-Флэт. Разве эти жадные свиньи могут желать большего?Вернулась Морна с мазью. Намазала Габриеле спину, вымыла ей лицо, смазала порез под глазом.– Это тоже от падения?Габриела кивнула.– Болит? – Голос Морны был полон сочувствия.– Нет, – ответила Габриела, хотя ощущала боль.– Могу я сделать для тебя что-нибудь еще?– Нет, Морна, благодарю вас. Вы славная женщина.Морна покраснела до кончиков рыжих волос.– Я делаю лишь то, что мне велели, деточка. Наш вождь хочет, чтобы тебе было хорошо здесь. Можно, я задам тебе один вопрос?– Да, конечно.– Как мне называть тебя? Воины, которые пришли с тобой, и священник называют тебя принцессой. Ты принцесса?– Когда-то была. Теперь уже нет.Так не бывает, подумала Морна. Видимо, решила она, миледи сильно ударилась головой, когда упала, и плохо соображает.– У тебя не двоится в глазах, детка?Вопрос показался Габриеле забавным.– Нет, – заверила ее Габриела. – Не двоится.Как только за пожилой женщиной закрылась дверь, Габриела подошла к окну, чтобы задернуть тяжелые гобеленовые шторы. Обычно холодная погода ей нравилась, но сегодня ей хотелось зарыться под одеяла и уснуть. На улице было темно хоть глаз выколи, ни единой звездочки в небе. Габриела видела лишь золотой свет в оконцах домов, усыпавших холм. Семьи готовились ко сну, устав от трудного, но плодотворного рабочего дня. Она попыталась представить себе идеальную семью: здоровые папа и мама и детский смех. И еще ощущение безопасности.Мысли ее снова вернулись к отцу. Как он там? Не грозит ли ему беда? Слышал ли он о том, что сделали бароны?Только когда холод стал невыносимым, она задернула гобелен и залезла в постель. Она слишком устала, чтобы разводить огонь в камине. Габриела прочла молитву, завернулась в плед Макхью и тут же уснула.Она просыпалась среди ночи один раз. В комнате было тепло. В камине горел огонь. Что за чудеса? Она перевернулась на другой бок и снова уснула.На следующее утро Габриела спустилась в большой зал, где ее уже ждал Стивен. Она поздоровалась с ним и спросила, не заходил ли он или кто-нибудь из телохранителей к ней в комнату ночью.– Вождь Макхью попросил служанку проведать вас, прежде чем отправиться спать.– С чего бы вдруг?– Должно быть, Морна рассказала ему о синяках и ссадинах у вас на спине. Наверное, вождь беспокоится о вас.– Значит, это Морна развела огонь в камине?Стивен покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80