– Она рассмеялась и добавила: – До чего же, оказывается, я любвеобильная!– Все это выдумки, – заявил Киннон. – Теперь-то мы понимаем. Ведь понимаем, Эдвард?Его приятель энергично закивал:– Понимаем. Еще как понимаем.– Если нам позволят уйти, мы никогда больше не будем передавать сплетни о леди Габриеле. Будем говорить о ней только хорошее. Расхваливать ее.– Люсьен, Фост, отойдите. Габриела, иди в дом, – распорядился Кольм.Габриела хотела спросить, что он с ними сделает, но понимала, что задавать подобные вопросы при посторонних нельзя. Не убьет же он их, право.Она неспешно удалилась. Босуэллы говорили о ней гадости. И все же ей было их жаль.Кольм заметил, что Габриела не торопится уходить. Позже он напомнит ей о послушании. Она наполовину англичанка, видимо, поэтому такая своевольная.Он вернулся к Босуэллам, у которых тряслись поджилки:– Когда очнетесь, пойдете к своему вождю и расскажете о том, что здесь произошло сегодня. Не вздумайте ему лгать. Я об этом узнаю. Скажите ему, что единственная причина, по которой я сохранил вам жизнь – это то, что вы рассмешили мою будущую жену.Эдвард кивнул.– Мы передадим вождю все слово в слово, – пообещал он.Киннон поскреб подбородок.– Вождь, вы сказали – когда мы очнемся. А что вы…Он так и не закончил. Кольм двигался так быстро, что ни Киннон, ни Эдвард так и не поняли, что случилось. Времени среагировать у них просто не было. Секундой позже оба лежали на земле.Люсьен одобрительно кивнул, Фост ухмыльнулся.Кольм бросил на Босуэллов взгляд и приказал:– Привяжите их к лошадям и выпроводите с моей земли.Несколькими минутами позже, по дороге на кузницу, Кольм все еще неистовствовал. Да как смели эти Босуэллы говорить гадости о Габриеле?! Ведь все, кто ее знал, не сомневались в том, что она добрая, милая женщина. И уж конечно, непорочная. Нужно было убить негодяев. Габриела расстроилась бы, зато у Кольма настроение было бы куда лучше.Он неожиданно остановился. Когда ее чувства стали столь важны для него?Кольм попытался выбросить Габриелу из головы. У него полно дел. Он дошел до кузницы, где обсудил с кузнецом новые лезвия для мечей, после чего поднялся на холм. Там шла тренировка у новичков из дружины. Они держали щиты, но ни один не умел пользоваться доспехом. Некоторые пытались использовать его как оружие. Кольм решил, что им еще рано брать в руки мечи. Брейден орал на них, но все без толку. Один из молодых бойцов ухмыльнулся, и Брейден сбил его с ног. Ну почему самые неопытные всегда самые наглые? На поле битвы они обуза, и бывалым воинам придется присматривать за ними, вместо того чтобы биться с врагом. Это может стоить жизни.Стивен и Кристиан подошли и встали рядом с Кольмом.– Люсьен рассказал нам, что случилось с людьми из клана Босуэллов, – сказал Стивен.Кольм никак не прокомментировал его слова.– Почему вы не убили их? – спросил Кристиан.– Принцесса расстроилась бы, ведь она сердобольная, – объяснил ему Стивен. – Думаю, только поэтому они все еще живы.Трое воинов наблюдали за тренировкой. Один из молодых воинов обронил меч.– Из милосердия я должен дать им перебить друг друга, и дело с концом, – проворчал Кольм.– Сначала они должны научиться драться врукопашную, – заметил Кристиан.Кольм кивнул. Меч может сломаться во время боя, и тогда воин станет добычей врага, если не владеет приемами рукопашной. И о чем только думал Брейден, когда выдал им мечи? К концу дня по всему полю будут валяться отрубленные конечности.На поле собралось уже более сотни людей клана, не считая молодых бойцов. Кольм видел, что Брейден не справляется с ситуацией и нужно выделить ему помощников из опытных воинов. Но никто не хотел возиться с новичками. Кольм стал спускаться с холма, когда ему в голову пришла неожиданная мысль.– Стивен, пора тебе и твоим парням отрабатывать свой хлеб.– Как именно?– Я еще не видел вас в деле. Завтра потренируетесь с моими воинами. Если я сочту вас достойными, то поможете тренировать новобранцев.Кольм, даже не глядя на Кристиана, понял, что тот улыбается. Что ж, завтра он собьет с него спесь. Глава 32 Босуэллы испортили Габриеле настроение, передавая сплетни, которые слышали о ней. Но очень скоро она успокоилась и ей стало смешно.Что за удовольствие говорить о других гадости? Это не только отвратительно, но и жестоко. Однако настроение они ей все же испортили.Во всем виноват Кольм, думала она, поднимаясь в главный зал. Уже две недели она жила у него в доме, а он так и не удосужился объявить о помолвке. Сделай он это, Босуэллы не осмелились бы оскорблять ее.Кольм вообще никому ничего не сказал. Видимо, не хотел брать ее в жены. Он очень мало общался с ней. Только и делал, что распекал ее за тот или иной поступок, и ни разу не поговорил по-человечески.Однажды, прогуливаясь с отцом Гилроем, они обсуждали Кольма. Монах посоветовал ей проявить понимание. На Кольме лежала ответственность за клан, и дел у него было невпроворот.– Я знаю, дела клана для него важнее, – сказала она. – А я здесь вообще чужая.– Они полюбят вас, – заверил ее монах.Габриела не была уверена в этом. Она решила, что даст Кольму еще неделю на официальное объявление о помолвке.– Я подожду еще неделю, а потом уеду, и он никогда не найдет меня.Ей стало легче, когда она выговорилась. Она расправила плечи и вошла в зал, где на лавке лежало ее вышивание.– Вы что-то сказали? – спросил Лайам Макхью. Габриела обрадовалась, увидев его.– Доброго вам дня, Лайам, – сказала она.Брат Кольма сидел на одном из высоких стульев, стоявших возле камина. Он поднялся ей навстречу:– Леди Габриела, прошу вас, посидите со мной.Она села на стул напротив огня и заметила, что он не поморщился, когда садился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80