Его крупное лицо побледнело. С правой стороны виднелась кровь. Правый глаз был залит кровью, левый, к счастью, оказался в порядке, но был полуприкрыт.
— Эта сволочь перехитрила меня.
Он в бессилии оперся на меня, и я помог ему подняться по лестнице.
Все еще шел дождь, но дневной свет был достаточно ярок, чтобы рассмотреть длинный рваный порез на лице Тони. Я завел его обратно в офис. Девушка ждала снаружи.
Она оцепенела. Да и каждый оцепенел бы, увидев столько крови. Мы зашли во внутреннее помещение, она принесла воды и промыла рану Тони. Когда она спускалась вниз, в туалет, я пошел за ней, чтобы убедиться, не делает ли она что-то для Рейстрика. Девушка иронически наблюдала за мной, наклонившись над ванной.
— Дайте мне домашний телефон Рейстрика, — потребовал я.
— Он не сообщил мне номера. — Ее взгляд был тверд. — Я работаю здесь всего неделю.
Мы снова вернулись в офис. Она написала на листке бумаги лондонский номер.
— Мне кажется, что я не буду здесь больше работать. Вот номер компании, с которой мистер Рейстрик очень много говорил по телефону. Я знаю, что он получал от них указания. Может быть, они помогут вам решить вашу проблему. И будет лучше, если вы не скажете им, кто вам дал этот номер.
Я написал ей телефон «Саут-Крика».
— Может быть, вы позвоните, если мистер Рейстрик вернется? Она улыбнулась вполне привлекательной улыбкой, но ничего не сказала.
Я вывел Тони из офиса, и мы поехали в «Саут-Крик». Его глаз распух.
— Поймать бы этого ублюдка, чтобы прикончить его, — тихо негодовал он.
Его лицо было мрачно и искажено от боли. Челюсть выдвинулась вперед, как таран боевого корабля. Он ехал и молчал, глядя из окна машины на пригородные пейзажи.
Я остановился у телефонной кабины, набрал номер, который дала нам девушка. Ответил женский голос:
— Компания «Марин Инвестментс».
— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из директоров.
— По какому вопросу?
Я колебался. Если я скажу что-то не то, меня просто отошьют. Но можно было ответить и прямо, что я и сделал:
— Разговор пойдет о продаже яхтенной стоянки в «Саут-Крике».
— Кто говорит, как доложить?
Я назвался.
Наступила пауза, потом послышался мужской голос:
— Алло! Что мы можем сделать для вас? — Тембр был глубокий и сочный.
— Кто это?
— Джеймс, — ответил голос, — твой кузен Джеймс. В первый момент я остолбенел, ничего не понимая. Джеймс де Гроот был моим кузеном, директором целой дюжины компаний, и его имя постоянно мелькало на страницах деловой прессы.
— Ну, — спросил он, — чего ты хочешь?
— Ты ведешь дела с компанией с острова Мэн, которая называется «Си Хорз Лэнд»?
— Я? — В его вопросе послышались нотки осторожности. Я начал понемногу нажимать и сказал:
— Не удивлюсь, если узнаю, что это ты сказал своим друзьям из «Си Хорз Лэнд» о хорошеньком участке на побережье, который называется «Саут-Крик» и который можно выгодно использовать. Можешь передать им, что он не продается. А еще скажи, что существуют законы против захвата и порчи чужой собственности. Завтра же я сообщу полиции твое имя и имя твоего дружка Терри Рейстрика.
— Я не совсем уверен, что понимаю, о чем ты говоришь, — недоумевал Джеймс. — И думаю, тебе будет нелегко доказать эти голословные обвинения.
— Докажу, — ответил я. — Так и передай своим друзьям.
Положив трубку, я вернулся к машине. Тони спросил:
— Что там случилось?
— Объявлена война, вот что.
Я не осмелился предстать перед Генри или Мэри, поэтому Тони высадил меня прямо в Пойнт-Хаузе. Мой кузен Джеймс сделал кучу денег, действуя на грани дозволенного в деловом мире, и мой приятель Гарри Чейз как-то дал мне понять, что им интересуются компетентные органы. Хотя все это было несколько загадочно — компания «Си Хорз Лэнд» против «Саут-Крика» — силы были слишком уж не равны.
Я направился к дому через дюны, словно предчувствуя, что с этого дня начнется серьезная борьба.
Глава 7
Моя кровать в Пойнт-Хаузе стояла как раз под скосом крыши. Ветер бился в окно и стучал в дощатую дверь, а стропила скрипели, как суставы пальцев. Я постарался выкинуть Джеймса с Рейстриком из головы и заснул как убитый.
Проснулся я от стука в дверь, а затем услышал, как кто-то звал меня.
— Я здесь, — отозвался я, вскакивая с кровати и открывая дверь. Это был Тони Фултон. С длинной повязкой на глазу он выглядел бледным и изможденным. Войдя, он оглядел неотделанные стены, печь, полки с книгами. Наверное, ему по душе более комфортабельные условия.
— Который час?
— Девять.
Я прошел к раковине в углу комнаты и облил голову холодной водой.
— Пошли скорее, — торопил он. — Генри исчез!
— Как это исчез?
— Около шести пошел на лодке проверить ловушки для омаров. С приливом вернулся, принес снасти домой. Мэри сказала, что он заранее упаковал чемодан. Взял мотоцикл. Мне надо торопиться обратно. Они там все с ума посходили.
Я быстро натянул джинсы и свитер, неловко управляясь с больной рукой. «Лендровер», фыркнув, завелся, и я попер прямо через дюны, как танк.
У Генри была такая теория, что если вы никому не говорите, куда и когда вы собираетесь, то будет потеряно меньше времени на сборы и ненужные разговоры и проводы. Может быть, это и было полезным качеством для командира миноносца, но совсем не годилось для семейной жизни.
* * *
Солнце встало, и ветер утих. С болот несло запахом плесени. Я выскочил из «лендровера» и побежал к дому. Мэри была в саду. Стоя на коленях, она при помощи сломанного кухонного ножа выковыривала первую траву, которая пробивалась сквозь щели уложенных на дорожку плит. Она ненавидела эту работу, но когда случалось что-то плохое, принималась за нее, будто это могло помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75