От дактилоскопии не открутишьс
я, а за «мокрое» дело Ч вышка. Это как пить дать.
Крот внимательно осмотрел через иллюминатор поле. Нет, вроде бы никого. П
ассажиры, носильщики. В салон заглянула стюардесса, длинная, гибкая, плав
но очерченная форменным мундирчиком, чем-то похожая на гоночную лодку. К
рот прикрыл глаза, делая вид, что задремал.
Ч Гражданин, просыпайтесь! Москва…
Он провел ладонью по лицу, хрустяще потянулся всем своим мускулистым тел
ом.
Ч Спасибо. Уютно спать в самолете. Кстати, вам никто не говорил, что вы пох
ожи на Лючию Бозе?
Девушка усмехнулась:
Ч А что, действительно похожа?
Крот подумал: "Взять бы ее сейчас с собой в кабак, выпить, поесть шампиньон
чиков, привести домой, оставить ночевать. У нее потрясающе длинные ноги. А
утром бросить ей небрежно трешку и сказать: «Пошла отсюда…»
Сказал:
Ч Сходство поразительное. У меня глаз профессиональный, в кино не первы
й год. Может быть, вы мне подскажете, как вам позвонить вечерком? Мы бы очен
ь мило отдохнули…
Она мягко засмеялась, видно было, что не хочет его обидеть.
Ч Благодарю вас, но я давно замужем…
Крот снова взглянул в иллюминатор. Около самолета уже никого не было. Он в
стал и сухо спросил:
Ч Ну и что?
Стюардесса пожала плечами. Крот еще раз оценивающе осмотрел ее. «Хорошая
баба, но, видно, дура. Черт с ней!»
И лениво бросил через плечо:
Ч Дело хозяйское…
Прежде чем ехать в город, он решил здесь же, в аэропорту, зайти в кафе и не сп
еша все обдумать. Занял пустой столик в углу у стены, заказал коньяку, сига
рет, кофе. Официантка пошла выполнять заказ. И, глядя ей вслед, Крот подума
л: здесь ему сидеть не стоит, это ошибка. «Если старого хрыча уже хватились
, могут перекрыть вокзалы и аэропорты. Надо подрывать отсюда…»
Официантки не было видно. Он встал и почувствовал мелкую противную дрожь
в коленях и зияющую пустоту под сердцем. Стараясь идти медленнее, Крот пр
ошел между столиками, сокращая расстояние к выходу, и как он ни твердил се
бе шепотом: «Тише! Шагом! Стой!» Ч ноги не слушались его, и у дверей он почти
бежал. Невероятным усилием воли остановил себя уже в огромном длинном в
естибюле, вышел на площадь.
Смеркалось. Непрерывно подъезжали и уезжали такси, люди суетились с дети
шками, цветами и чемоданами. И каждый из этих людей мог оказаться сыщиком.
Они источали опасность, потому что их было слишком много, и каждый мог вдр
уг подойти и сказать: «Вы арестованы!»
Они все были опасны, и Крот был против них всех. И это будет всегда, пока… Кр
от не стал додумывать, сел в подъехавшее такси и хрипло выдохнул: «В Москв
у…»
Крот остановил такси за квартал до Лизкиного дома. Он шел вразвалочку, не
спеша, останавливался прикурить у встречных и быстро оборачивался. Нет,
вроде бы никого на хвосте не тащил. И все-таки вошел не в Лизкин подъезд, а в
соседний. Поднялся в лифте на шестой этаж, перешел по чердачной площадке
в следующее крыло и спустился на четвертый. К двери подошел неслышно, опи
раясь на пятку и мягко перекатывая ступню на носок. На лестнице было тихо.
Он припал ухом и ладонями к двери, как будто обнимая ее. Из глубины квартир
ы раздавались тихая музыка и шум воды в ванной или на кухне. Похоже, что до
засады еще далеко. Нервы проклятые! Он открыл дверь своим ключом. В коридо
ре снял плащ, повесил его и так же бесшумно вошел в кухню. Лизка стояла у пл
иты и в такт радиоприемнику подпевала: «Ах, капель, ах, капель… Ты как солн
ечный зайчик…»
Крот оперся плечом о косяк и смотрел ей в спину. Волосы на ее шее скручивал
ись в кольца, и Лизка любила, когда он наматывал эти прядки на свои пальцы.
Крот стоял за ее спиной в двух метрах, и она не слышала его. Он с удовольств
ием и испугом подумал о том, что начал приобретать навыки зверя. Крот нагн
улся и ударил ее легонько ребром ладони под коленки. Захлебнувшись крико
м, Лизка упала к нему на руки.
Ч Дурак ты, Генка! Ну, что за шутки? У меня мог быть разрыв сердца!
Потом притянула к себе его красивую крупную голову и стала жадно целоват
ь пересохшие губы…
Уже под утро ему приснился сон, когда-то пережитый им наяву и от этого ста
новившийся в вялом дремлющем сознании еще более страшным.
…Мороз. Страшный, ломающий, гудящий. Не меньше сорока. Свет прожекторов на
д зоной, вспыхивающий голубым пламенем иней. Он уже почти пересек «мертв
ую полосу» Ч бесконечное поле за проволокой Ч и рядом тайга. Ну, еще немн
ого, еще сто метров… Глухо поплыл в стылой морозной тишине надсадный вой
сирены над колонией Ч побег! Побег! Прожектор обшаривает поле. И Кроту ка
жется, что его свистящее дыхание заглушает вой сирены и гул ветра, и конво
й возьмет его не на след, не на запах, а на этот жуткий, разрывающий легкие с
вист. А луч прожектора ползет за ним, как щупальце спрута. И берет его. Крот
бежит по узкой световой дорожке, проложенной ему прожектором, и ждет пул
ю меж лопаток… Ужас так раздавил, что даже нет сил шарахнуться в сторону. В
се равно бесполезно, сейчас конвойный вложит ему в спину всю обойму. Даже
две обоймы. Его удивляет, что он думает об этом и что конвой не стреляет. Хо
тя за ним уже бегут.
Потом раздается выстрел Ч один, другой. Но свиста пуль не слышно, и Крот п
онимает, что это предупредительные, вверх. Он бежит еще быстрее, ударяя се
бя кулаками по каменеющему лицу, навстречу тайге, навстречу придуманной
свободе, навстречу вечному страху. И убегает…
Он хрипел и кричал со сна, слезы лились по лицу, глаза вылезали из орбит, и и
спуганная Лизка колотила его ладонями по щекам, чтобы он пришел в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55