Оперативники заканчивали обыск. Дворничихи-понятые тяжело вздыхали, то
мились. Тихонов сидел перед Лизой, равнодушной, серой, безразличной. «Как
зола в печке…» Ч подумал Тихонов.
Ч Скажите, Лиза, Ч протянул он ей листок с черными каракулями, Ч куда он
вам собирается звонить?
Ч На работу, наверное.
Ч А сюда он может вернуться?
Ч Может. Только вряд ли.
Ч Он свои вещи все забрал?
Ч Нет. Вон его костюмы висят.
Ч Володя, ты смотрел его вещи? Ничего нет? Ч обернулся он к Шарапову.
Ч Как щеткой вычищено. Вот только в плаще посадочный талон на самолет.
Ч Ладно, внеси в протокол, потом разберемся.
Ч Лиза, как же вы не знаете, где он живет?
Ч Так вот и не знаю. Не интересовало это меня. Мне важно было, чтобы он рядо
м…
Ч У него свое жилье в Москве или он снимал?
Ч По-моему, снимал комнату.
Ч Ну район хотя бы знаете?
Ч В Останкине где-то. Кажется, он говорил, что на Мавринской улице. Да-да, н
а Мавринской. Мы как-то в Ботанический сад ходили, и он сказал, что здесь не
подалеку живет.
Ч А номер дома или квартиры?
Ч Не знаю. Помню только, что в старом домишке жил…
Ч Почему вы думаете, что в старом?
Ч Он жаловался всегда, что нет ванной, а он привык каждый день принимать.

Ч Ладно, и на этом спасибо.
Подошел Шарапов.
Ч Ну, Владимир Иванович, что-нибудь интересное есть?
Ч Ничего.
Ч Оставляй засаду Ч и поехали…

Двадцать один час

Стемнело сразу. Солнце провалилось в тяжелые клубящиеся облака, как моне
та в прореху. Но прохладнее все равно не стало. И оттого, что тягучий низки
й голос Эдиты Пьехи из динамика страстно твердил: «Только ты, только ты…»,
дышать было, казалось, еще тяжелее. Валя села в кресле у окна, щелкнула заж
имом на задней стенке проигрывателя.
Изящная тонкая пружинка с грузиком на конце, незаметно прижавшись к подо
коннику, свесилась наружу. За окном ярко вспыхнула зарница, похожая на да
лекую молнию.
Настраиваясь на нужную волну, Валя вставила в ухо крохотный наушник и не
громко, но внятно произнесла в маленький микрофон:
Ч Луна, Луна, я Звезда, я Звезда… Прием.
Повторила. В наушнике раздался треск. Валя пробормотала: «Вот черт! Разря
ды сильные… Гроза будет».
После нескольких мгновений тишины раздался далекий, но отчетливо слышн
ый голос:
Ч Звезда, я Луна, вас слышу. Прием…
Ч Докладываю. К наблюдению приступила, запрашиваю график связи… Прием.

Ч Вас понял. Имеете непрерывную связь с оперативным дежурным. Прием.
Ч Вас поняла. Отбой…

Двадцать два часа

Ч Хошь сверху бросайся, Ч показал Тихонов на ажурный стакан строящейс
я телевизионной башни. Машины с визгом прошли поворот, фыркнули на после
дней прямой и влетели в ворота 138-го отделения.
Ч Брось гудеть. Найдем, Ч ответил Шарапов.
Ч Думаешь?
Ч А чего там думать? Факт, найдем, Ч расплылся круглым своим лицом Шарап
ов. Ч Ты думаешь, он тебе только нужен? Мы его полтора года ищем, ищем, и вот
он только первый раз всплыл.
В дверях Тихонов пропустил Шарапова вперед, и они вошли в дежурную часть,
жмурясь от света. Разомлевший от жары немолодой лысоватый дежурный гово
рил какому-то пьянчужке:
Ч Давно тебя пора лишить родительских прав, раз навсегда совсем. Ну, како
й ты ребятам родитель? Горе им от тебя одно. Вот и поставим этот вопрос пер
ед комиссией, раз навсегда совсем…
Пьяница горестно икал. Оперативники подошли к барьеру.
Ч А, товарищ Шарапов! Ч уважительно сказал дежурный. Ч Здравия желаю. Ч
то приключилось?
Ч Поговорить надо.
Дежурный встал, позвал из соседней комнаты старшину:
Ч Быков! Замени меня, я с товарищами побеседую. Если этот, Ч он кивнул на
пьянчужку, Ч будет проситься домой, не пускай покуда, пусть подумает о св
оем поведении, раз навсегда совсем…
В маленькой комнатке устоялся тяжелый запах ружейного масла, сапожной в
аксы и крепкого табака. Дежурный открыл зарешеченное окно.
Ч Слушаю вас, товарищ Шарапов!
Шарапов коротко объяснил, что им надо. Дежурный задумался.
Ч Книг домовых-то у нас нет. В ЖЭКе они раз навсегда совсем. А паспортный с
тол давно закрыт. Прямо беда! Постойте, сейчас мы найдем Савельева, операт
ивника, это его территория, он ее как свои пять пальцев знает. Он вам сразу
скажет, где можно искать. Поедет с вами, и возьмете того…
Ч Раз навсегда совсем? Ч спросил серьезно Тихонов.
Ч Что? Ч растерялся дежурный. Ч А, ну да!..
Ч Все ясно, Ч встал Шарапов.
Ч Так что, звонить Савельеву? Ч спросил дежурный. Ч Он живо будет…
Ч А где он живет? Ч поинтересовался Тихонов.
Ч Да здесь же, на Третьей Останкинской. Подождете?
Ч Некогда, Ч отказался Шарапов. Ч Вы нам дайте человека. Мы поедем к Сав
ельеву домой, чтобы сразу тронуться Ч времени терять нельзя. А вы ему пок
а позвоните, чтобы собрался.
Они вышли в дежурную часть. Быков читал «Вечерку», в углу тихо бубнил заки
пающий на плитке медный чайник. Пьяница сочно похрапывал на деревянной с
камье.
Ч Хорошо, Тихонов, а? Благодать?
Ч Куда как. Ладно, поехали.
Дежурный сказал Быкову:
Ч Поезжай с товарищами к Савельеву. Покажешь квартиру…
Машины рванулись на улицу. Тихонов повернул ветровик на себя и расстегну
л рубашку. Тугая резиновая струя теплого ветра ударила в грудь. Тихонов ж
адно вдыхал его и не мог надышаться, потому что там, внутри, под сердцем, чт
о-то пронзительно тонко, сверляще болело. «Набегался сегодня по жаре», Ч
подумал он.
Шофер неодобрительно покосился на него:
Ч Прикройте окошко, товарищ Тихонов, а то вам насифонит…
Ч Ерунда, дядя Коля, на улице сейчас, наверное, не меньше тридцати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55