М. Гловацкого удалось наконец пробиться к доту, и его гарнизон снова оказался в едином строю защитников Киева.
Долгое время мне ничего не было известно о судьбе этих героев. Все считали, что они погибли в последующих боях. Но вот недавно, когда я заканчивал работу над первым изданием книги, мне сказали, что двое из героического гарнизона живы. Бывший младший командир Иван Петрович Музыченко тогда трудился в колхозе села Лемешовка Яготинского района Киевской области; Александр Иванович Квартич работал на одном из минских заводов.
Из прославленных участников событий тех дней остался в живых и Иван Евсеевич Кипоренко — бывший командир 28-го отдельного пулеметного батальона, в состав которого входил гарнизон дота № 205.
Когда защитники Киева отражали вражеский штурм, в боевых порядках сражавшихся батальонов шли политработники не только частей и соединений, но и политотдела только что созданной 37-й армии. На направлении главного удара противника в частях 147-й стрелковой дивизии на самых опасных участках неотлучно находились работники политотдела армии 50-летний батальонный комиссар Константин Моисеевич Кузнецов и старший политрук Александр Георгиевич Болотов. В 206-й стрелковой дивизии работал старший политрук Иван Давидович Слынько, а в 6-й воздушно-десантной бригаде — старший батальонный комиссар Семен Еремеевич Зельдич и вожак комсомольцев нашего фронта батальонный комиссар Хасанби Черкесов. Армейские и фронтовые политработники словом и личным примером вдохновляли бойцов. Когда батальон, на позиции которого прибыл Слынько, был потеснен, старший политрук вместе с командиром части возглавил контратаку, и фашисты были отброшены. Прорвавшиеся в тыл 6-й воздушно-десантной бригады вражеские подразделения были встречены стремительной контратакой тыловых подразделений (в том числе и музыкантского взвода), которые собрал и повел за собой старший батальонный комиссар Зельдич.
Коммунисты — они были всюду первыми. Помню, работники политуправления показали мне партийный билет. Он принадлежал одному из погибших командиров. В партбилете был листок со стихотворением:
Я клянусь — не ворвется
Враг в траншею мою.
А погибнуть придется —
Так погибну в бою,
Чтоб глядели с любовью
Через тысячу лет
На окрашенный кровью
Мой партийный билет…
Не знаю автора стихов. Но строки эти выражали думы всех защитников Киева.
О подвигах защитников Киева писали фронтовая, армейские и дивизионные газеты, рассказывали агитаторы во всех частях фронта. Эти сообщения вдохновляли бойцов и командиров усиливать удары по врагу. Возросла боевая активность соединений 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса, сражавшихся на северо-западных подступах к городу. Своими мощными ударами они не позволили войскам 6-й немецкой армии выйти к Днепру,
О 37-й армии, оборонявшей Киев, и 5-й армии, продолжавшей в первой половине августа прикрывать его северо-западные подступы, известный уже читателю Филиппи вынужден был сказать: «Обе эти армии хорошо справлялись с возложенными на них задачами». Генерал Гальдер 8 августа тоже вынужден был отметить в своем дневнике: «Противник поставил нас в неудобное положение» (речь шла о немецких войсках к северо-западу от Киева). Нужно сказать, что соединения 5-й армии своей стойкостью продолжали ставить фашистские войска в «неудобное положение» до третьей декады августа, то есть до тех пор, пока Ставка Верховного Главнокомандования не приказала командованию Юго-Западного фронта отвести эту армию за Днепр в связи с глубоким вклинением войск группы армий «Центр» на гомельском направлении.
Немало огорчений продолжали доставлять фашистскому командованию и соединения 26?й армии, упорно не пускавшие войска группы генерала Шведлера к днепровским переправам южнее Киева.
Стремясь помочь войскам 6-й и 12-й армий, оказавшимся в тяжелом положении в районе Умани, маршал С. М. Буденный приказал командованию фронта одновременно с отражением штурма Киева подготовить и нанести новый удар силами 26-й армии в направлении на Богуслав, Звенигородка. Возможностей для выполнения задачи, к сожалению, было очень мало. И все же решительные действия наших войск в этом районе всполошили в эти дни даже верховное фашистское командование. Об этом свидетельствует сам начальник генерального штаба немецких сухопутных войск Гальдер, с тревогой отметивший 8 августа в своем дневнике: «Следует обратить внимание на смелость противника при проведении операции на прорыв. Получившийся прорыв (речь идет о прорыве 26-й армии на Богуслав 7 августа. — И. Б. ) не только характеризует смелость и дерзость противника, но и создает ряд неудобств для наших войск».
Таким образом, советские войска, сражавшиеся на киевском направлении, повсюду накрепко сковали превосходящие силы врага и изматывали их в ожесточенных боях. Гитлеровское командование не могло смириться с этим. С утра 8 августа оно еще раз возобновило атаки вдоль шоссе Васильков — Киев, введя в сражение новые силы. Именно здесь разгорелись самые жестокие бои, в которые было втянуто значительное количество фашистских танков. Главную тяжесть борьбы с ними приняли на себя артиллеристы противотанковых дивизионов. Сберегая снаряды, они подпускали фашистские машины на 500 — 400 метров и только тогда открывали огонь. Бойцы и командиры 231-го отдельного противотанкового дивизиона отбили несколько танковых атак. Враг понес большие потери, но и наши артиллеристы гибли один за другим. Возле некоторых орудий осталось по одному человеку, да и те были ранены. Так длительное время один за весь расчет управлялся командир орудия 2-й батареи сержант А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184