Мы с беспокойством ждали первых донесений от его командира генерал-майора И. И. Карпезо.
Пока принимались меры против прорвавшихся от Сокаля танковых и моторизованных колонн, с севера, из-под Владимир-Волынского, были получены утешительные вести. Там танковым частям противника, обошедшим 87-ю стрелковую дивизию и устремившимся на Луцк, не удалось продвинуться столь глубоко, как на радзехувском направлении. На их пути стала подоспевшая сюда 1-я противотанковая артиллерийская бригада, передовые подразделения которой столкнулись с противником в районе Войницы, в 20 километрах к востоку от Владимир-Волынского.
Получив донесение, что передовые батареи открыли ураганный огонь по неприятельским танкам, командир бригады генерал-майор К. С. Москаленко, командир 22-го механизированного корпуса генерал-майор С. М. Кондрусев и его начальник штаба генерал-майор В. С. Тамручи поспешили подняться на ближайшую высотку, чтобы разобраться в обстановке. Они увидели на дороге окутанные черным дымом танки. Командир 22-го мехкорпуса сердито крикнул Москаленко:
— Что твои артиллеристы делают? Ведь это же наши машины!
Генерал Кондрусев был убежден, что это отходит 41-я танковая дивизия его корпуса, стоявшая накануне войны в районе Владимир-Волынского. Но танки приближались, стали видны фашистские опознавательные знаки. Да и по внешним контурам машины явно отличались от советских. Тем временем снаряды стали падать на высотку. Генерал Кондрусев был тяжело ранен. Кирилл Семенович Москаленко перебрался на новый наблюдательный пункт. Большая часть его бригады успела развернуться по обеим сторонам шоссе. Противотанковых снарядов было мало, и генерал приказал артиллеристам стрелять только наверняка: «Один снаряд — один танк!»
Фашистские танки надвигались. На наблюдательном пункте командира бригады зуммерили телефоны. «Можно ударить, товарищ генерал?» — запрашивали командиры дивизионов. Генерал отвечал: «Потерпите еще». Танки прибавили скорость. Еще немного — и они ворвутся на огневые позиции артиллеристов. Наконец Москаленко подал сигнал.
Десятки орудий выстрелили почти одновременно. Еще несколько залпов — и на подступах к огневым позициям наших батарей кострами запылали вражеские машины. Основной удар противника пришелся по дивизиону капитана А. Н. Феоктистова. Танки продолжали двигаться вперед. И чем ближе они подходили, тем меньше их оставалось. Особенно метко били расчеты, которыми командовали сержанты Т. И. Москвин и П. И. Тугин. Горящие машины преградили путь идущий позади. Те устремились в промежутки между подбитыми танками. Это облегчило задачу артиллеристам: повысилась точность огня. Еще несколько машин загорелось. Все же отдельные машины прорвались к огневым позициям артиллеристов. Здесь красноармейцы встретили их связками гранат.
1-я противотанковая артиллерийская бригада понесла значительные потери, но остановила врага. Это произошло неподалеку от тихого украинского местечка Корчина.
Не успели мы порадоваться этой удаче на севере, как поступило донесение генерала Карпезо. Он сообщал, что его 10-я танковая дивизия, изготовившись к бою, выслала передовой отряд на Радзехув. Выступила и 37-я танковая, но в ее составе всего лишь четыре танковых батальона, а 212-я моторизованная дивизия из-за отсутствия машин совершает марш пешим порядком. Командир корпуса просил немедленно выделить ему автотранспорт, без которого дивизия не сможет организовать ни подвоз боеприпасов, ни эвакуацию раненых. Еще хуже положение в 25-м мотоциклетном полку, корпусном батальоне связи и инженерном батальоне: они вообще выступить не могут — нет транспорта.
Мы знали, что 15-й мехкорпус слабо укомплектован техникой, но только теперь полностью осознали последствия этого. Корпусу трудно было успеть перехватить вражескую танковую колонну, устремившуюся от Сокаля на юго-запад.
Что же делать? Генерал Кирпонос, занятый переговорами с командующими армиями, бегло прочитал телеграмму Карпезо и протянул начальнику штаба:
— Подумайте, что можно сделать.
Пуркаев нахмурился, долго вертел в руке карандаш, а потом написал на телеграмме: «Начальнику оперативного отдела. Взять, что можно, из местных средств. Потребовать от Карпезо выполнения приказа».
Прежде чем передать командиру корпуса приказ о немедленном выступлении навстречу противнику, я разыскал генерала Моргунова, начальника автобронетанкового управления фронта. Показываю ему донесение Карпезо, прошу:
— Выделите ему хотя бы один автомобильный батальон.
Моргунов разводит руками. Почти весь фронтовой автотранспорт занят на перевозке техники, вооружения и материальных запасов стрелковых корпусов, выдвигающихся из глубины территории округа к границе. Остался небольшой резерв, но он находится в районе Шепетовки. Чтобы перебросить его оттуда, потребуется немало времени.
Значит, помочь корпусу нечем. И генералу Карпезо летит короткий ответ; «Выполняйте приказ». Это означает: спешите на Радзехув и немедленно наносите контрудар по врагу теми силами и средствами, какими располагаете…
Новый тревожный запрос, теперь уже из Житомира, от генерал-майора Н. Ф. Фекленко, командира 19-го механизированного корпуса. Как и 9-й мехкорпус генерала К. К. Рокоссовского, он должен спешить на помощь 5-й армии. Но его мотопехота вынуждена двигаться пешком, а артиллерию, боеприпасы и продовольствие везти не на чем: нет тракторов и автомашин. Генерал просит хотя бы 40 автомашин из окружного резерва.
Встревоженный Кирпонос вызвал генерала Моргунова.
— Немедленно передайте Фекленко сорок автомашин из Шепетовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184