Так, легко и просто, он прошел мимо пулеметных гнезд. Он помахал рукой. Ему помахали в ответ. Она поняла, что больше всего успокаивало то, что он невооружен. Он не представлял никакой угрозы. Угроза была спрятана глубоко-глубоко. Кэти чувствовала, как тело ее звенит, наслаждаясь опасностью. Ей стало интересно, убьет ли он ради нее охранника.
— Эй, — сказал Римо. — Я ищу генералиссимуса. У меня для него хорошие новости.
Охранник по-английски не говорил. Римо заговорил на своем испанском, но такого странного испанского Кэти раньше никогда не слышала — он больше походил на латинский и был слишком напевен, как будто его учителем был какой-то восточный человек.
— Генералиссимус не встречается с первым встречным, — сказал охранник, обратив внимание на запястья Римо.
Часов у него не было, значит это был не гринго, а гражданин этой страны. Охранник спросил Римо, почему тот не работает в поле, или не в горах с бандитами, или не в армии генералиссимуса. И что он здесь делает вместе с красоткой-гринго? Он что, хочет ее продать?
Римо сказал, что продавать он ее не хочет. Но он пришел, чтобы предложить генералиссимусу наивыгоднейшую сделку. Он может позволить Вождю увидеть рассвет. Охранник расхохотался.
Тогда Римо сделал одно движение. Его рука, казалось, скользнула по наглому лицу охранника. Движение было не быстрым, но Кэти успела заметить, как рука уже уходила от лица. Смеяться охранник перестал. Без губ и зубов смеяться невозможно. Охранник даже руками ничего делать не мог, только пытался остановить хлеставшую кровь. Он лишь быстро махнул рукой, указывая, что генералиссимус наверху. Неподалеку был еще один охранник. Он спустил курок пистолета. Но пистолет не выстрелил. Он опять согнул палец. Пистолет ничего не сделал, но показалось что-то красное. Причем из руки. Даже валяясь на земле, палец продолжал дергаться. Римо вместе с Кэти шел вперед. Охрана у пулеметов ничего не заметила. Она знала это, потому что они смотрели на нее и посылали ей воздушные поцелуи.
Охранники у ворот пытались кое-как себя спасти. Кэти потянула Римо за рукав.
— Ты их прикончишь?
— Нет. Было бы у меня рекомендательное письмо, я бы их даже не тронул.
— Но ты же начал с ними разбираться. Не понимаю, как ты можешь не доводить дело до конца. Ну, сам знаешь, шею сломать или еще что.
— Не люблю убивать без необходимости.
— Какого черта ты всех завел, а теперь вот так уходишь?
— Хотите их добить, леди, добивайте.
— Я не умею убивать, — сказала она. — Терпеть этого не могу. В мужчинах — особенно.
— Тсс-с, — сказал Римо.
— Что?
— Я думаю.
— Можешь не напрягаться.
— Где он тебя встречал, когда ты здесь была?
— Римо, все было так странно. От этого... несло странностью, я ничего не могла понять. Может, они специально так делали, не знаю.
— Иногда они так делают. Я спрашиваю, потому что, если у людей есть что-то, чем они действительно дорожат, они далеко от этого не уходят. А если уходят, то недалеко.
— На опыте узнал?
— Нет, меня научили.
— Тот человек научил?
— Не могла бы ты оставить эту тему? — отрезал Римо. — Просто оставить. Наверняка есть что-то, о чем ты не хочешь говорить.
Он осмотрел огромные холлы с мраморными полами и витражными окнами в два этажа. Дорогое дерево, отполированное до глубокого блеска. Стулья с высокими спинками. Позолоченные подсвечники.
На втором этаже он услышал смех и направился туда.
— Ты по смеху определяешь, где хозяин дома?
— Не знаю. Может быть. Терпеть не могу таких мест. Знаешь, такие, немного испанские, немного арабские, потому что это они создали испанский стиль. Что-то от майя. Что-то от ацтеков. И немного Калифорнии. Такая путаница. Не можешь понять, где же хозяин. Терпеть не могу когда смешивают стили.
Он пошел по лестнице, Кэти бежала, чтобы не отстать. Снаружи шумели охранники. Звенел сигнал тревоги. Римо не обращал на это никакого внимания. Потом он увидел, как в какую-то комнату вбежал офицер и запер за собой дверь. Римо метнулся следом, выбив замок как камень из пращи. Кэти, задыхаясь, догнала его. Рядом с ним было безопасно. Если, конечно, он знал, что это ты.
— Это я, — сказала она.
— Я знаю, — ответил Римо.
— Откуда?
— Я знаю. Пошли. Я работаю.
Работой было разоружение двух офицеров при медалях, которые целились в него из пистолетов. Разоружал их Римо, взяв за плечи. И опять он их не прикончил. А двух негодяев, которые бросили пистолеты, увидев, как у их товарищей оторвали руки, он даже не тронул. Он был почти мил, входя в следующую комнату, где еще один офицер сообщал генералиссимусу Экман-Рамиресу об опасности, исходящей от какого-то человека, который появился здесь, чтобы угрожать Его Высокопревосходительству.
Кэти поняла, что Римо умеет дразнить. И еще она поняла, что ей необходимо, чтобы он прикончил одного из этих людей, иначе она с ума сойдет от возбуждения.
— Давай, действуй, — сказала она.
Римо кивнул. Генералиссимус, как выяснилось, говорил по-английски. Больше того, он говорил по-английски совсем неплохо, даже быстро, особенно, когда ему было указано, что человек, прошедший сквозь его стражу, как сквозь папиросную бумагу, находится здесь.
— Чем могут помочь тебе в сем скромном доме, друг? — спросил генералиссимус.
У него были тонкие черты лица — небольшой изящный нос, светлые волосы, темные глаза. У него даже был сверкающий желтый передний зуб. В этой стране те, кто имел золото, всегда выставляли его напоказ.
Он, не отрываясь, смотрел на запястья Римо.
— Мне нужна ваша флюорокарбоновая штука.
— Боюсь, сэр, у меня нет ничего подобного. Но, если бы было, вы бы первый это имели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79