Если они это сделают, мы сможем их обнаружить. Тут-то вы и вступаете. Никаких ограничений. Не останавливайтесь ни перед чем. Я считаю, что только вы двое можете спасти мир от уничтожения. Президент думает точно так же. Я только надеюсь, что второй такой случай не вызовет немедленного ответа русских. Я их никогда не понимал, а сейчас понимаю и того меньше.
— Конечно, — сказал Чиун.
Он всегда понимал ход мыслей русских, но Смита с его демократией постичь не мог.
— Понимаю. Знаете, — медленно произнес Римо, — иногда мне кажется: то, что мы делаем, не имеет никакого значения. Во всяком случае не настолько, насколько бы мне хотелось. Но это действительно важно. Я даже рад, что именно мне предстоит это сделать. Я полагаю, речь идет о спасении мира?
— Не надо полагать, — ответил Смит, — это так и есть.
— Так и будет записано, что Великий Император Харолд Смит совершил великое деяние — спас мир руками человека Дома Синанджу.
— Я рад, что вы воспринимаете это подобным образом, Мастер Синанджу, — сказал Смит. — Кстати, с вашей данью Синанджу возникла небольшая проблема. Но мы пошлем ее повторно.
— Что? Какая проблема? — спросил Чиун. Он так резко вскинул голову, что седые пряди на его голове и бороде взметнулись вверх.
— Подводная лодка с вашим золотом как всегда поднялась на поверхность в Западно-корейском заливе, в пяти милях от Синанджу. В обычный день и час. По договоренности с правительством Северной Кореи, как всегда.
— Так, так, — нетерпеливо сказал Чиун.
— Не хотите ли выпить воды, Смитти? — предложил Римо. У Смита был такой вид, будто с ним что-то не так. Дань Синанджу просто складывали в доме у деревни, поэтому Римо совершенно не беспокоило, что вышла какая-то задержка. Смит же почему-то был этим взволнован, но обещал, что дань безусловно будет послана вторично.
— Помолчи, дурак! — цыкнул на Римо Чиун.
Смит сказал, что воды ему не нужно.
— Золото. Золото, — сказал Чиун.
— У нас есть чай, — предложил Римо.
— Золото!
— Ничего серьезного, — сказал Смит. — Обычно к подводной лодке приплывает кто-то из вашей деревни и забирает вашу ежегодную дань Дому Синанджу, которая оплачивает ваши услуги по обучению Римо. На этот раз не приплыл никто.
— Но они должны были приплыть! — вскричал Чиун. — Они всегда приплывали.
— На этот раз они не приплыли. Но мы все пошлем повторно.
— Повторно? Мои преданные крестьяне не приплыли забрать дань, которая поддерживала Синанджу в течение стольких веков, а вы пришлете повторно?
— Что ты так разволновался, Чиун? — сказал Римо. — У тебя уже собрано столько золота, что дань за год погоды не сделает.
— Без дани, которую зарабатывают Мастера Синанджу, деревня будет голодать. Рыдающие матери будут отдавать своих детей морю, как это было до того, как Мастера Синанджу нанялись в убийцы, дабы это никогда не повторялось.
— Такого не случалось с тех самых пор, как Дом Синанджу работал на китайскую династию Мин. Только имеющейся дани им хватит на тысячу лет.
— Мы пошлем повторно двойное количество, — сказал Смит в порыве великодушия.
И именно это было для Римо знаком того, что Смит действительно обеспокоен судьбой планеты.
Чиун легко вскочил на ноги и вихрем бросился в спальню.
— Что случилось? Что это с ним? — спросил Смит.
— Думаю, он расстроен. Эти сокровища очень ему важны, — ответил Римо. — Я их видел, там есть бесценные вещи. Монеты от Александра Македонского. Рубины. Изумруды. Слоновая кость. Фантастические вещи. И куча всякого дерьма. То, что они считали ценным, но ценности теперь не имеет. Например алюминий, который у них был за несколько веков до того, как его научились производить. Глыбы алюминия. Я его там видел рядом с сундуком с алмазами. Правда. Алмазы лежат справа от него.
— Но мы ведь правильно предложили послать в два раза больше? Что он может на это возразить? — спросил Смит.
Римо пожал плечами.
— Некоторых вещей даже я не понимаю.
Но когда Чиун появился вновь, с лицом мрачным и неподвижным как у статуи, одетый в серое кимоно и сандалии на толстой подошве, Римо Уильямс понял, что он уезжает. Это был его дорожный костюм. Но чемоданы не были упакованы.
— Папочка, ты не можешь так уехать, — сказал Римо по-корейски. — Над миром нависла угроза.
— С миром всегда что-то происходит. Вспомни Помпею. Вспомни Великий Потоп. Мир всегда разрушается, и только золото вечно. И древние сокровища Дома Синанджу, которые пережили бесчисленное множество катастроф, тоже могут быть в опасности.
— Я не могу отправиться с тобой, Чиун, — сказал Римо.
— Я должен остаться здесь.
— И пренебречь ответственностью, которая лежит на тебе как на будущем Мастере Синанджу? Мастер должен защищать сокровища.
— Если этот мир исчезнет, как ты будешь его тратить?
— Золото всегда можно потратить, — ответил Чиун.
— Я научил тебя драться, Римо. Я научил тебя использовать все возможности мозга и тела. Я сделал тебя сильным и быстрым. И главное — я сделал из тебя ассасина, принадлежащего к величайшей школе. Я научил тебя всему этому, а должен был научить мудрости. Я передал всё тайны Синанджу дураку.
Сказано это было по-корейски. И сказано было в ярости.
Мастер Синанджу был так рассержен, что ушел, даже не кивнув императору.
— Куда он отправился? — спросил Смит, который не понимал по-корейски.
— Вы не заметили, что он даже не попрощался с вами как следует?
— Да, мне показалось, что все происходило быстрее, чем всегда. Это о чем-то говорит?
— Он так простился, — тихо произнес Римо и легко и мягко сел в позу лотоса. Ноги его были нежны и податливы, как лепестки — так его научили делать много лет тому назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79