Чек украден не был. Де Лион и его люди были убиты крайне странным образом.
В заключительном докладе президенту сообщалось, что явно существовала некая связь между продажей монет и смертью директора СВВР, что само по себе было странно — ведь столько служб мира искало его смерти, а причиной ее послужило какое-то личное дело.
Они были уверены в том, что с монетами — дело личное, потому что и в записке, и на монетах было одно странное слово: “Синанду”.
В записке — латиницей, на монетах — по-гречески.
* * *
Возвратив монеты, Чиун воспользовался услугами правительства Северной Кореи и улетел обратно в Пхеньян. В аэропорту его встречал почетный караул во главе с Саяк Каном, пхеньянцем, который знал подлинную историю Кореи.
Он доложил, что от человека по имени Римо звонков не поступало, но номер, установленный для дома Синанджу, был передан человеку по имени Смит.
— Но хоть что-то сообщили? Прочел ли человек по имени Римо твою милую ложь?
— Человек по имени Смит не сообщил ничего.
— Дело в том, что он белый, — сказал Чиун.
Больше он ничего не говорил, пока вез в машине монеты в деревушку на берегу Западно-Корейского залива. В молчании вернул он монеты в великий дом, дом, хранивший недавно дань тысячелетий. Там он положил монеты на их место, жалкую кучку монет, одну в огромном доме.
Дом этот был передан Чиуну, когда отец его понял, что тело его скоро покинет этот мир. Всю жизнь Чиун готовился получить этот дом, чтобы потом так же достойно передать его. Даже в самые мрачные времена, когда ему казалось, что передать этот дом будет некому, он не отчаивался так, как сейчас.
Ибо он, Чиун, утратил все, что получил; все упоминания о сокровищах в летописях Синанджу оказывались сомнительными — ведь слитки, и монеты, и драгоценные каменья исчезли без следа.
Лишь подтверждением тому, что светловолосый гречонок осмелился подойти слишком близко к Синанджу были обретенные вновь монеты.
Но тот, кто в один прекрасный день должен все это унаследовать, тратит попусту и свое время и умения, данные ему Синанджу, на какие-то недостойные занятия. Чиун потерял и сокровища, и того, кто был бы достоин их получить.
Дом Синанджу еще не погиб, но в тот день великой скорби он жалел, что это не так.
Чиун почувствовал, как задрожала земля, а потом услышал где-то вдалеке шум взрывов. Вскоре их услышали и жители деревни и в великом страхе подошли к нему.
— О Мастер, защити нас!
Чиун отослал их, сказав:
— Мы всегда защищали вас, но как вы защитили сокровища, которые были оставлены на ваше попечение?
Он не стал им говорить, что просто идет новая война. До Синанджу войны не доходили. Генералы знали, что подобной битвы им не пережить вне зависимости от ее исхода.
Земля продолжала дрожать, над головой ревели самолеты, которые бросали бомбы на наземные укрепления. Бой продолжался до утра, и тогда орудия на берегу стихли. И жители деревни вновь пришли к дому, в котором был Мастер, и сказали:
— Мастер, о. Мастер, пришли две подводные лодки с данью для тебя. Они тяжело нагружены и ждут тебя.
— Под каким флагом они пришли?
— Под тем же, что обычно.
— Есть ли среди них худой белый с широкими запястьями? — спросил Чиун.
Он не знал, многие ли смогут узнать Римо. Длинные носы и круглые глаза этим простым людям казались одинаковыми.
— Там много белых.
Римо приехал, решил Чиун. Пусть дом будет пока пуст, они вдвоем, отправятся на поиски сокровищ. Монеты уже возвращены, они с Римо добудут и остальное, они заставят мир уважать собственность Синанджу. Кто знает, к чему приведет столь публичное возвращение сокровищ? Может, правительства мира вернут золотой век наемных убийств, распустят свои огромные дорогостоящие армии, поняв, что умелая рука в ночи может принести куда больше пользы.
Чиун кинулся в деревню, потом — на пристань, и люди почтительно расступались перед ним. Он бросил взгляд на две подводные лодки. Римо там не было. Золотой песок сгружали на пристань, которая поскрипывала под его тяжестью. Белый капитан хотел что-то сказать ему.
— Что случилось с вашим правительством? Мы должны были пробивать себе дорогу сюда. Пришлось вызывать на помощь флот и бомбардировать береговые укрепления. Что с нашим соглашением?
— Это мелкая дипломатическая неувязка. Я все улажу. Передайте Римо, что я не желаю с ним разговаривать. Скажите ему, что он никогда не сможет искупить свое бегство от меня в тот час, когда мне была нужна его помощь.
— Кому передать?
— Римо, — сказал Чиун. — Скажите ему, что, раз он бросил меня однажды, пусть не рассчитывает, что я встречу его потом с распростертыми объятьями. Я отправляюсь за своим золотом.
— Послушайте, вам передали сейчас в десять раз больше обычного количества. И еще вам просили передать. Свяжитесь с человеком по имени Смит. Вы знаете номер.
— Я собираюсь вернуть золото в дом, который ему следовало полюбить с самого начала. Скажите Римо, что в Синанджу ему пути нет. Чтобы возвращаться сюда, надо служить Синанджу.
— У нас нет никакого Римо, — сказал белый капитан подлодки. — Вы хотите, чтобы мы оставили золото здесь или отнесли на склад, где оно хранится?
— Римо с вами нет? — переспросил Чиун.
— Нет. Что делать с золотом?
— Что угодно. Все равно.
— Вы позвоните человеку по имени Смит?
— Да, конечно, — отозвался Чиун, но голос его был сер и тускл, как вода в заливе.
Он медленно побрел через деревню к дому.
Он потерял сокровища Синанджу, но, что еще больнее, он потерял человека, который должен бы был о них заботиться. Потерял и вчера, и завтра.
К дому подбежал ребенок с запиской. Была большая битва, и Корея проиграла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79