— Я этого не сделаю, — сказал Макдональд Пиз, у которого была по-военному короткая стрижка, гнусавый техасский выговор и докторская степень по ядерной физике.
Потом он услышал о строительстве новых ракетных баз и немного смягчился. Потом услышал о новом изобретении, которое, возможно, и вызывало у русских тревогу, и смягчился окончательно.
— Конечно, я поеду. Мы же все можем спечься, как пирожок в пустыне. Какие безумные псы играют с нашим маленьким озоновым слоем? Ведь на Земле может и тараканов не остаться. Отдайте русским все. Давайте вернем мир к безудержному великодушию. Силы небесные, что же такое происходит?
— Твой самолет ждет, Хэл, — сказал президент. Это была кличка. С таким именем кличка становится необходимостью.
Одним таким ходом президент не только раскрывал главный американский секрет, он шел на заключение самой хитроумной в мире сделки. Президент знал, что Пизу все это понадобится. Но он не подозревал, что Макдональд “Хэл” Пиз не только упустит возможность, но своей честностью еще все и испортит.
Глава двенадцатая
Макдональд Пиз прибыл в Москву спецсамолетом, на посадку которого на свободной полосе советское правительство дало особое разрешение.
На нем была стетсоновская шляпа и костюм за четыре тысячи долларов. Пронзительный осенний ветер готов был содрать с его лица кожу, но ему было все равно. Он ненавидел этих людей. Они только и умели, что воровать технологии и отравлять умы простых людей.
Больше того. Он чувствовал, что это — самые закоренелые лгуны во всем мире.
Пиз считал, что приверженность русских и всех остальных марксистов к неприкрытой лжи исходила от их отношения к миру. Монотеистические религии исповедовали веру в то, что мир призван нести правду. Это не значило, что христиане, иудеи и мусульмане всегда говорили правду, но — должны были.
По марксистско-ленинской идеологии слова были всего лишь орудием. Агитацией и пропагандой. Так было в самом начале, и сейчас все оставалось по-прежнему. Так что, даже несмотря на то, что мир стоял на грани краха, Макдональда “Хэла” Пиза всего переворачивало от того, что для достижения взаимного доверия он должен был передать русским американские оборонительные планы.
Доверие? Кто знал, что они подразумевают под этим словом? Возможно, у них оно имело особый смысл, как и слово “мир”, которое значило для них затишье между войнами, безоговорочно ведшими к их господству над всей планетой.
Русский предложил мистеру Пизу свое пальто.
— Нет, — сказал Пиз.
Он не желал укрываться от ветра. Кроме того, они подогнали машины прямо к самолету. Он пересчитал своих людей перед посадкой в машины, а потом — когда прибыли в Кремль. Оба раза их было двенадцать.
У Генерального секретаря было типично русское лицо, рыхлое и мясистое. И толстые неуклюжие руки. Он был осторожно оптимистичен по поводу того, что Америка решила поделиться своими секретами.
Они были в каком-то большом зале. Позади Генерального сидело двенадцать офицеров в плетеных креслах. Было еще два переводчика, а на стене висело огромное зеркало.
— Я нахожусь здесь, — заговорил Хэл Пиз, и его гнусавый голос почти дрожал от боли, — потому что мы стоим перед лицом общей опасности. Я понимаю, что вы нам не доверяете, но я здесь, чтобы убедить вас — мы с вами по одну сторону баррикад, и, так же, как и вы, мы хотим спасти мир.
Генеральный кивнул. У русских шеи, как у бугаев, подумал Пиз. Из них бы вышли отличные футболисты.
— Мы знаем, что вы сейчас строите множество новых ракетных установок, которые, по-видимому, недостаточно оснащены защитными системами. Впервые за всю историю атомного оружия ваша страна не приняла всех мер предосторожности.
Пиз слышал, как переводят то, что он говорит. Он увидел, как голова на бычьей шее повернулась. Генеральный секретарь что-то ответил, и переводчик повторил по-английски:
— Не мы первыми применили атомное оружие. Как и все остальные народы, мы стали жертвами атомного оружия, которое использовали вы. Теперь вы говорите, что мы не соблюдаем мер предосторожности. Это ложь. Мы — миролюбивый народ, и всегда им были. Мы не стали бы ставить себя и весь мир под такую угрозу.
— Да полно вам, — сказал Пиз. — Мы знаем, что у вас есть такие ракеты. И вы это знаете. Но сейчас, черт подери, мы прибыли, чтобы передать вам нечто, что может свидетельствовать о наших добрых намерениях. Так что, парень, оставь свою ложь при себе.
Генеральный и переводчик обменялись несколькими фразами. Хэлу Пизу перевод был не нужен. Он понял, что его послали к черту.
— Ну хорошо. Смотрите. Мы хотим передать вам планы наших систем ракетной защиты. Мы хотим, чтобы вы поняли, что мы не имеем никакого отношения к безответственной попытке прорвать озоновый щит. И просим мы только об одном — приостановить безумные шаги, которые могут привести к гибели планеты.
Переводчик начал говорить о борьбе за мир, но Хэл Пиз сказал, что его это не интересует. Его наизнанку выворачивало, когда он увидел, как русские офицеры набросились на планы американских оборонительных баз. Он заметил, как некоторые из них кивнули. Они поняли, что перед ними настоящие планы. Один из офицеров минут на пять вышел, потом вернулся. Он лишь подал знак Генеральному. Генеральный вышел, но отсутствовал совсем недолго.
Переводчик был уже не нужен. По тому, как Генеральный сложил руки, Пиз понял, что его инициатива отвергнута.
Переводчик начал говорить о том, что оружия без систем безопасности у них нет, но Пиз резко его оборвал.
— Слушайте, вы что, спятили? Мы же только что перед вами все кишки вывернули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79