— Как ты узнала, что я здесь, — спросил он.— Не могу объяснить. Сначала просто надеялась, что нам повезет, и мы как-нибудь да встретимся, а потом самолет взорвался, и я прибежала сюда — ноги сами привели.— Теперь я рад, что ты опоздала на самолет, — сказал Римо, крепко обнимая ее. — Пойдем отсюда, пока здесь не собрались толпы.— Но ты весь мокрый. Еще простудишься.— Об этом не беспокойся.На стоянке Римо сел в первую попавшуюся машину. Водитель оставил ключи под передним сиденьем. Отъезжая от аэропорта и медленно минуя полицейские ограждения, контролирующие проезд туристов, он, повернувшись к ней, сказал:— Мне нужно кое-что рассказать тебе о статуе.— О какой статуе?Ее удивление было неподдельным.— О той, что ты разыскивала в Новом Орлеане. Я знаю, где она находится.— Как? А почему ты?..— Долгая история, — отмахнулся он. — Я еще раз побываю в том месте, и когда покончу с делами, ты сможешь ее забрать.— А с владельцем разве не надо переговорить?Римо хотел сказать, что никто не может владеть Кали, но вовремя одумался. Айвори и так много пережила, не зная, жив он или нет. Зачем еще больше усложнять ей жизнь?Вместо ответа, он нежно коснулся ее колена.— Ничего не понимаю, — проговорила она, и Римо понял, что она имеет в виду.— Я тоже, — признался он. — Ведь я почти не знаю тебя и однако...Он не закончил фразу.— Может, мы знали друг друга в предыдущей жизни, — улыбнувшись, предположила Айвори.— Не говори мне, что ты родом из Ньюарка, — сказал Римо.— Нет, конечно. Я росла в Шри-Ланке. Все мои предки жили там. Но училась я в Швейцарии и Париже. А может ты?..Римо покачал головой.— Не думаю, что у нас было похожее окружение. Кстати, где находится Шри-Ланка?— Недалеко от Индии. Раньше наша земля называлась Цейлон.— Цейлон?Он так долго не отрывал от нее взгляда, что чуть не съехал с дороги.— Ты там бывал?— Нет. Просто мне стало немного страшно. Я все-таки хочу сказать тебе, Айвори, одну вещь про эту статую.— Скажи.— Всякий раз, когда я смотрю на нее, за ней проступает еще одно лицо. Я уверен, что оно — твое. Но та женщина всегда печальна и плачет.— Ты хочешь таким образом польстить мне? Сравнивая со статуей, которой две тысячи лет?— Не со статуей, — возразил Римо. — За статуей или над статуей иногда возникает другое лицо, оно парит в воздухе. Твое лицо. Я... Нет, лучше забудь все, что я говорил.Она погладила его по руке.— Ты здоров, Римо?— Прекрасно себя чувствую. Просто вычеркни из памяти всё, что я говорил тебе о статуе и том лице, хорошо?— Хорошо, — шепнула она, нежно целуя его в щеку. Но сам-то он не мог ничего забыть. Лицо, проступающее над каменным ликом Кали, было лицом Айвори. Сомнений не было.Айвори — Плачущая женщина. Глава двадцать четвертая В углу кабинета О.Х. Бейнса стояло нечто запакованное, пяти футов высотой, но Холли, с трудом дотащившаяся до ашрама, даже не посмотрела в его сторону. Слезы ручьем лились по ее лицу, голос срывался.— Он ушел от нас, — проговорила она дрожащим от волнения голосом.— Бен Сар Дин?— Нет. Он мертв. Тот, которого Кали велела убить, человек с портфелем. Он ушел.О.Х. Бейнс вопросительно глядел на нее, и девушка выдавила наконец из себя:— Все наши люди погибли.— И Джош? — спросил Бейнс. — Мой сын погиб тоже?— Мне очень жаль, — ответила девушка. — Никто, кроме меня, не уцелел. Все было просто ужасно. Агенту помог страшный человек — азиат, он бросился ему на выручку. То, что он сделал с нашими людьми — просто неслыханно по своей жестокости.Бейнс сидел за столом, держа в руке карандаш. При известии о смерти сына карандаш замер в его руке, но через минуту он бросил его на раскрытый справочник и встал.— Пора сматываться, — сказал он. — Здесь нельзя больше оставаться.— А куда нам идти? — спросила девушка плачущим голосом.— Кали позаботилась, — ответил Бейнс. — У меня куча билетов на рейс “Эйр Эйша”. Что ты думаешь к примеру, о Гонконге?Она силилась улыбнуться сквозь слезы.— Гонконг? В самом деле?— А почему бы и нет. Воспользуемся этими билетами, обоснуемся там, воздвигнем новый храм — больше этого. И начнем все сначала.— А убивать будем? — нерешительно спросила девушка.— А как же, — заверил ее Бейнс.— Тогда Кали будет довольна, — удовлетворенно заметила Холли.— А то, что хорошо Кали, хорошо и нам, — подытожил Бейнс.— Это мне понятно, Главный фанзигар. — Она нахмурилась. — Но вы не можете оставаться Главным фанзигаром.— Почему?— Тот, кто был нашим Святым, мертв. Значит, теперь наш Святой — вы.— Согласен. А ты будешь Главным фанзигаром, — сказал Бейнс, проверяя наличие денег в бумажнике.— Я? Но ведь я женщина?..— Ну и что? Кали это оценит правильно. Ее можно назвать первой феминисткой.Видя, с какой серьезностью Холли Роден кивнула, Бейнс с трудом удержался от смеха.— Вы полетите со мной?— Мы встретимся в Гонконге. Мне нужно внутренне подготовиться к миссии Святого. Думаю, надо уединиться в горах для медитации.— Я родом из Денвера, — сказала Холли. — Если вам нужно пристанище...— Спасибо. У меня есть здесь в горах поблизости один укромный уголок. Что может быть лучше горного колорадского воздуха — он-то и поможет мне подготовиться к новому жизненному служению.Обняв девушку за плечи, Бейнс прибавил:— А ты собирай всех, кто остался, и валяйте в аэропорт.— А как же Кали? Нужно подготовить ее к путешествию.— Нет. — В глазах Бейнса появился стальной блеск. — Я сам упакую статую.— Но...— Не будем зря тратить время, — отрезал Бейнс. — Мы в окружении неверных. Надо торопиться.— Я сейчас же всех соберу.Уже через пять минут с улицы донесся автомобильный гудок. Бейнс выругался про себя. У этих малолетних идиотов не хватает ума даже на то, чтобы парковать машины у черного хода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68