Когда здоровые, молодые, но ни фига ничему не обученные силы — хотят они этого или не хотят — стравливаются друг с другом отдельными личностями в сугубо корыстных целях!— Скажи еще про «разделяй и властвуй», — подсказал Санчо.— Во-во! Именно! — одобрил Лавр. — Вас сознательно разделяют, чтобы властвовать и стричь шерсть, собирать хлопок, рвать глотки, вывозить бахчевые культуры. И все это — чужими руками… Я понятно изъясняюсь?Сизарь потупился, Шах сдвинул шляпу на лоб. Первый ничего не понял, второй понял, но возразить или поддержать не решился —слишком уж колючая тема.Настало время пристегнуть к разговору Маму.— Сейчас станет понятно. Вам Мамыкин за доли в консервке сколько отстёгивает?— Когда как, — признался Сизарь. — В общем — гроши.— А вы ему со своих операций?— По двадцать процентов, — буркнул Шах, закрыв полями шляпы глаза.— И только попробуй зажилить! — подхватил Сизарь.— Вот видите! Эти средства идут в какой-то общественный или паевой фонд, решают какие-то ваши социальные программы? Или вкладываются куда-то, чтобы обеспечить вам достойную старость? Если, конечно, вы доживёте до старости… А больничные? А фронтовые? А за ранение?Общее молчание. Никто не матерился, не возражал, но и не соглашался.— Вот и все, пацаны. Политика Мамы — деспотичная политика удельного князя, когда что хочу, то и ворочу. Она больше абсолютно не канает в ногу со временем. Политика, противоречащая экономическим интересам, это не политика, а фуфло. Надо делать передел. И делать это быстро, потому как Ольга Сергеевна…—Заткни фонтан, Лавруша, — снова толкнул Санчо друга. На этот раз — более болезненно. — Это — из другой оперы.— Действительно… Виноват… Так вот, — снова обратился он к ожидающей продолжения братве, — для решения этой задачи мы и собрались…Как принято говорить в таком случае, переговоры произошли в дружественной обстановке и завершились полным согласием сторон. Аплодисментов, объятий и радостных восклицаний не было, но кровопролития — тоже…
Теперь — к самолёту! Мама, небось, ждет не дождется появления отца похищенного рыжего бизнесмена. Лавр, с таким же горячим желанием, мечтает придушить местного авторитета.Возле пирса покачивается на воде небольшой гидросамолет. Рядом с ним храпит мужчина средних лет, Ему снится что-то не совсем приятное — вздрагивает, стонет, чешется. Санчо переступает с ноги на ногу. Будить храпуна как-то не солидно, ожидать, когда он проснется — терять дорогое время.Наконец, решился.— Алло! Танго-один! Я — Танго-два! Приём!Спящий открыл один глаз, помедлил и открыл второй.— Амиго, не подскажешь, где пилот? — максимально доброжелательно спросил Лавр.— Подскажу. Я и есть пилот.Удача! Самая настоящая удача! Не придется бегать по домам, искать лётчика.— Тогда — поехали.Летун обследовал состояние правой ноздри, потом — левой.— Не могу.— Что значить не могу? — взорвался Санчо. — Тебе Бабкин звонил?Мужик невозмутимо почесал живот, потом такую же операцию проделал с затылком.—Звонил. Хоть Дедкин, хоть Мышкин, хоть Внучкин — все равно не могу. Конец связи, — заявил он, снова принимая горизонтальное положение.— Погоди спать… Почему не можешь?— По медицинским показаниям.Мог бы и не уточнять — густой «аромат» водочного, вернее сказать, самопального перегара исходил не только изо рта «больного» — от одежды, настила пирса, даже от крыла гидросамолета, под которым он устроился.— Гончаровский… это самое… «Облом». Все плывут на лодочках, мы тоже поплывём, — жизнерадостно предложил толстяк. — Экзотика, блин…— Никаких экзотик! Мы — на самолёте! Фактор неожиданности!… Боишься? Интуиция подсказывает — гидросамолёт не намного сложней финского унитаза. Главное — понять, откуда что поступает, куда жать и как рулить.Санчо опасливо заглянул в кабину. Какие-то штурвалы, рычажки, кнопки… Это не родной «жигуль», где все понятно и ясно — сложная механика, без инструктора не обойтись.— Эй, «Танго-один»! Показывай быстро, как рулить! А то убью! Мы опаздываем на свадьбу!Пилот перевернулся на другой бок.— Сто долларов. За инструктаж и риск.— Ты-то чем рискуешь? — удивился Санчо.— Вы разобьётесь. Меня посадят. Непохмелённым.— Не бзди, сявка, отмажут. Скажешь — угнали. Держи, — Санчо протянул купюру. — Инструктируй, что нужно делать с этой этажеркой из серии «Юсси».Оживший алкаш бодро поднялся и полез в кабину.— В «этажерке» — три основных позиции. Вот — газ, вот — тормоз в смысле, закрылки. Эту на себя — выше, от себя — ниже, напрво — направо, налево — налево. Все!— На сто долларов как-то не тянет, — не без ехидства усомнился Лавр.— Тянет или не тянет, вы скажете после того, как вернётесь. Возьмите ключ, я тороплюсь в забегаловку, не дай Бог закроют…Действительно, управление речным лайнером оказалось на удивление простым. Со второй попытки Санчо удалось поднять его в воздух, совершить над зданием администрации круг почета и «погнать» над рекой.— Гляди-ка, получается! — радостно закричал он. — Как на тачке без глушителя!Лавр задумчиво любуется речным простором, Если бы не исчезновение сына, лететь бы так и лететь до самой Москвы — к Оленьке.— Ёлки-палки! — вспомнил он. — Совсем забыл, что давал подписку о невыезде!— Ничего страшного, Лавруша, — резонно возразил толстяк. — Ты ведь не давал подписки о не вылете!.. Погляди вниз!По реке мчатся моторные лодки, заполненные вооружёнными парнями Шаха и Сизаря. Гидросамолет снизился. В лодках торжествующе замахали руками, что-то кричали.— Санчо, мы же — не в Израиль. Мимо пролетел, пилот хреновый! Только шухер поднял.— Не вопрос. Сейчас развернусь и возьму пониже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78