И его «зверёнышей…
Как они не торопились, приехали к коттеджу Кирсановых только вечером. Улицы Москвы перегружены транспортом, перед семафорами выстроились огромные очереди отечественных и зарубежных легковушек, грузовиков, тяжеловесных фур. Ни объехать по тротуару, ни свернуть на другую улицу. Санчо ругался, посылал в необжитые края гаишников, проектировщиков дорог и развилок, свою незадачливую судьбу, отчаянно потел. Лавр нетерпеливо подталкивал водителя, советовал, куда втиснуться, как поменять полосу.Все бесполезно, оставалось набраться терпения и ожидать, когда пробки рассосутся.Добравшись, наконец, до коттеджного поселка, Лавр уединился с невестой, Санчо вцепился в охранников. Почему Кирсанова ездит одна, кто позволил ей, зачем вообще существует дорогостоящая охрана? Греться под солнцем, жрать в три глотки, короче говоря, балдеть?Парни оправдывались, ссылались на указания заказчика, то есть, госпожи Кирсановой, обещали впредь силой заставлять ее выполнять их советы и требования. Постепенно Санчо успокоился и принялся обсуждать различные варианты охраны коттеджа и проживающих в нем двух женщин и пацана…Будущие новобрачные разговаривали более спокойно, но за этим показным спокойствием чувствовалась напряженность. Лавр настаивал на немедленном переселении невесты в его городскую квартиру, Ольга Сергеевна не соглашалась.— Нет, Фёдор, трижды нет! Твое новое жилье еще не готово, а в старое я не хочу возвращаться и никогда не вернусь! Как ты только не понимаешь!Сегодня Лавр был необычно сух и серьезен. Слишком сильный стресс он пережил, узнав о покушении на Ольгу, о слежке Дюбина за сыном. Но главное — Оленька, ее безопасность и спокойствие!— Я настаиваю! Ты просто не желаешь понять всю степень опасности. Безумец ни перед чем не остановится, потому что — безумец!Логика — железобетонная! Безумец потому что — безумец,. Экономика должна быть экономной. Сплошная тавтология! Но как иначе убедить упрямую женщину?— Ошибаешься, милый. Мне знакомы все степени опасности, вплоть до самой крайней. Уже умирала. Но не умерла же? Успокойся, ничего со мной не случится… Тем более, когда ты рядом.Последняя фраза как бы поставила точку. Тем более, что ее, эту фразу, подкрепила женская ручка, погладившая Лавра по щеке. Он почувствовал, что тает, тает на подобии весеннего снега под жарким солнцем, но сжатая пружина внутри не ослабла, наоборот, сжалась еще сильней.Ольга положила руки ему на плечи, запрокинула голову. Как же мало нужно человеку для счастья, подумал Лавр, обнимая ее за талию, немного ласки, короткого взгляда лукавых глаз. И тогда сразу становится легко и просто, все опасности рассыпаются карточным домиком, маньяки становятся добрыми дядюшками…В этот момент замурлыкал чертов мобильник.— Извини, Оленька… Сейчас…Звонил, конечно, Федечка. В свойственном ему ускоренном ритме, он сообщал самые свежие новости, свои планы на будущее, связанное с приездом Лерки.— Да, сынок, — рассеяно отвечал Лавр, глядя на отошедшую к окну Ольгу. — Внимательно слушаю… Значит, приехали? Это хорошо… А где они сейчас?… Понятно… Это кто? Ах, брат… Конечно, поможем, как не помочь!…Закончив разговор, Лавр присел рядом с невестой, обнял ее за плечи.— Очередная неприятность? — спросила она, снова погладив его по щеке. — Как же я устала от всего этого!— Видишь ли, Оленька, младший Лавриков имел неосторожность столкнуться с одним провинциальным медведем, и этот далеко не сказочный мишка причастен к моей отсидке в СИЗО. К счастью, нашлись умные головы, которые выпустили меня на свободу…— Увлекательно! Похоже на начало эпической поэмы…Ольга Сергеевна не играла, тем более, не шутила — она старалась скрыть охвативший ее страх. Слишком много навалилось на плечи Федора, выдержит ли он? А если выдержит, не даст ли, естественный для любого человека отпор? Тогда прольется кровь. Много крови.— И еще один немаловажный штрих. Лавриков-младщий имел неосторожность влюбиться в чудесную девочку, которая живет под боком у медведя. Сейчас она с матерью гостит у нас в деревне.Любую женщину волнует чужое счастье, нередко волнует сильней, чем собственное. Соединились влюбленные — невольно вспыхивает зависть, расстались — сожаление. Кирсанова не исключение из общего правила.— И медведь вознамерился похитить девочку Машу?— Примерно так. Но начал с ее брата, которого может попросту сожрать. В отместку всем Лавриковым — и старшему, и младшему. Таким образом с сказочный Мишка превратился в поганое чудище.Вот оно то, чего она так боится! Кровавые разборки, горе для матерей, сёстер и жён. И для невест… Только не показать страх, вести себя спокойно, показывать детскую заинтересованность. Ах, какая чудесная сказка, какие добрые медведи и красивые девочки!Не получилось!— Если я правильно понимаю, благородный рыцарь печального образа, добрый молодец решил сразиться с чудищем?— И немедленно! Значит… Какое то время меня не будет рядом… Ну, день, два… Всего навсего парочка коротких летних дней.Так она и думала — отпор, схватка, кровь. Но не отговаривать же, не привязывать человека, который рвется в бой. Да еще какого человека — прирожденного бойца, привыкшего побеждать, оставляя на поле боя и свою кровь, и свои истрепанные нервы, несовременного правдолюбца и вполне современного криминального авторитета.— Ошибаешься, Федор, летом дни длинные, а с учетом твоего отсутствия станут еще длинней.— Тогда постараюсь управиться за сутки, — нерешительно опустил он планку. — Как пойдет…Все же придется его привязать, решилась Ольга Сергеевна. Вот только не на жесткую сворку — на тонкую незримую нить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78