Пашка выхватил нож с наборной рукояткой. Ударить не успел — появились менты.Пожалуй, тянет на «попытку покушения без последствий».Неизвестно чем привлек внимание Григория Матвеевича обычный плохо выбритый парняга, сидящий в обезьяннике. Дерзкими глазами, еще не успевшими остыть после схватки? Или наручниками? Рядовых нарушителей закона браслетами не жалуют.Подхалимистый халдей в погонах охотно удовлетворил просьбу Мамыкина — отпустил «преступника».Так Пашка и превратился в шестерку окимовского авторитета…Придется звонить…— Григорий Матвеевич, вас беспокоит Черницын…— Говори, не теряй времени зря, — басом рявкнул Мамыкин. — Где телка?Судя по голосу, босс находится в среднем состоянии — в меру раздраженном, в меру миролюбивом. Это еще ни о чем не говорит. Он легко переходит из одного состояние в другое.— Дело в том, что мы малость опоздали…Стараясь говорить уверенно, Пашка поведал о появлении в барачном поселке москвичей, о дерзком поведении Шаха, о невозможности взять сестру Кирилла силой, о задуманной им «спецоперации», в результате которой приказ босса непременно будет выполнен. Если понадобится, с кровопусканием.— Начхать мне на твоего вшивого фрайера! — набирая обороты, заорал Мамыкин. Не больно уж и начхал, ехидно подумал Пашка. У Шаха людей побольше и вооружены они, не в пример, мамыкинским боевикам, более серьёзно. — Какая толстая тетка? Какой пучеглазый моджахед? Сначала узнай, кто приехал к Осиповым, потом звони. Понял, свистопляс, или пояснить?— Все понял, Григорий Матвеевич, будет сделано…Отделаться угодливыми заверениями не удалось, Мамыкин окончательно скатился в раздражительное состояние.— Ты не заверяй меня в благонадежности, сам знаю, что ты из себя представляешь, плотва безмозглая. Подавай мне Лерку в любой упаковке, понял? Она должна подействовать на упрямого братца, который продолжает кочевряжиться. Мать даже не пикнет — побоится. Скажи ей, что дочка гостит у меня и все будет нормально. Куда денется железнодорожная работяга? Побежит в ментовскую? Пусть сбегает. Смешно даже…Все, связь разорвана. Пашка укоризненно поглядел на умолкшую трубку. Будто она еще не все сказала. Никаких «спец операций» не предусмотренно, вырвать силой у Шаха его гостей — глупо даже подумать. Остается подстеречь беглянок возле вокзалаБлокада вокзала и прилегающих к нему улиц была организована по лучшим законам службы наружного наблюдения милиции. Проинструктированные, снабжённые словесными портретами беглецов, гвардейцы прогуливались по перрону и вагонам, ходили по тротуарам и скверам, разглядывали изящных и полых женщин, изучали мужчин с кавказской внешностью. Особенно старались парни, опозоренные Русиком.Бесполезные усилия — Осиповы и москвичи будто провалились сквозь землю.Ни взбешенный Мамыкин, ни главная его шестерка не знали, что, полакомившись блинчиками и множеством деликатесов, выставленных на стол гостеприимным хозяином, женщины, сопровождаемые Русиком, Шазом и двумя его боевиками, уехали в Москву на иномарках…
После возвращения, казалось бы, уничтоженного, искорененного капитализма, появились немалые свободы. Реальные, не лозунговые, расхваленные в газетах и по радио. И сразу, грибами после дождя, стали появляться всевозможные группировки и объединения. Мухоморные, основанные на грабежах и убийствах. Из «боровичков» — вызывающе верноподанные. Из «груздей» — зовущие к возврату благостного старого строя.Уловив запашок наживы, Мамыкин немедля организовал свою криминальную структуру, которая подмяла под себя весь район. Сын малоизвестного адвоката Николай Шахов так же быстро занял свободную нишу, не грабительски криминальную, но и не праведно послушную новому руководству. Нечто среднее.Бывшие пионервожатые, комсомольские бонзы и простые парни, не верящие в «светлое будущее», предпочитающие строить его по своему, потянулись к Шаху. Никаких анкет, никаких билетов — настоящая свобода. Единственное принуждение — безропотное подчинение. Не хочешь — скатертью дорожка, линяй к Маме или к другому боссу, по добровольному выбору.Странно, но никто не линял.Чем занималась шаховская группировка? Зайдут парни к разжиревшему торгашу или к нажившемуся на «прихватизации» новому русскому, вежливо, без угроз и демонстрации стволов, попросят из милосердия помочь обнищавшим гражданам, поделиться частью своего богатства. Ничего криминального — обычное цивилизованное, сугубо добровольное спонсорство.Как правило, богачи предпочитают раскошелиться. Действительно, лучше поделиться частью, чем лишиться всего. Думать так — их проблемы. Бывает, и отказываются. Ну, что ж, вольному воля, не хотите помогать бедным, не помогайте. Просить не будем. Бог накажет.И наказывал же! У одного сгорел магазин со всем содержимым — мебелью, товарами, холодильным оборудованием. Пожарные установили: короткое замыкание. Никакое не замыкание — Божья кара. У другого — свалилась с моста в реку машина с дорогостоящей бытовой техникой: компьютерами, телевизорами, стиральными машинами. Ментовские эксперты установили: человеческий фактор, водитель не справился с управлением. У третьего ночью в офис забрались грабители — унесли не только оргтехнику, но зачем-то им понадобилась техническая документация.Шаховцы сочувствовали, переживали, предлагали помощь. Естественно, не безвозмездную. Страдающие бизнесмены не отказывались.Однажды один придурок обратился за помощью к Маме. Тот, как принято, назвал солидную цену, получил согласие и забил стрелку. Шах охотно согласился. Рано или поздно толковище должно было состояться, так лучше пусть оно пройдет раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78