Мужские плавки с множеством карманчиков на молниях тоже пользовались немалым спросом. А уж женские «бикини» были нарасхват.Задача Федечки — сбыть все это тряпье своим более состоятельным одноклассникам или дворовым знакомым. За это он получал, пусть небольшие, но самостоятельно заработанные рубли.В тогдашние времена фарцовщиков преследовали, сообщали на работу, обсуждали и осуждали на всех уровнях, начиная от милиции и кончая общественными судами. А вот инвалида не трогали, понимали, как не просто прожить на нищенскую пенсию. А его подручный научился во время появляться в заранее оговоренном с покупателями месте, и так же во время исчезать при появлении милиции либо дружинников.На расписной халат скудного заработка, конечно, не хватило, но он все же подарил всплакнувшей тётке ванильные сухарики и шоколадный рулет.Позже, когда заслуженный ветеран умер в больнице от инфаркта, а бывшая продавщица «Галантереи» перешла на вольные хлеба, не сравнимые по достатку с нищенской зарплатой, юный фарцовшик не бросил свое занятие, наоборот, все больше и больше входил во вкус.Это были первые шаги будущего миллионера…Миллионера? Правильней сказать, бывшего миллионера, теперь — банкрота.Федечка заворочался в мягком кресле. Нашел время и место для воспоминаний! Что было — то было, все равно ничего не исправить и подретушировать, не к чему травмировать себя дурацкими переживаниями! Есть вещи более серьезные и, главное, нужные, необходимые. Большой бизнес, которым он занимался и намерен заниматься впредь, не терпит промедления либо измены, он жестоко карает отступников.Никакое не банкротство — временное отступление, маневр, перегруппировка сил и средств! Вот получит деньги и снова — вперед, на штурм!Так думать — легко и приятно, несмотря на солидный, по мнению Федечки, возраст, он все еще остается таким же восторженным фантазёром, но все его фантазии — с деловым подтекстом, они не вредят — помогают сосредоточиться, осознать положение дел и наметить путь к следующей вершине.После короткого телефонного разговора с адвокатом Резниковым он поехал к его брату — управляющему «декоративным» банком. Выпросить кредит под самые скромные проценты. Унизительно? Конечно, даже — постыдно, но без денежного вливания никак не обойтись! Окимовский завод не дает спать, намеченная женитьба на сестре Кирилла — тем более.Управляющий занят? Ради Бога, клиент не гордый, он подождет, спрятав в карман гордость и самоуважение. Сейчас его беспокоит не занятость главы банка, совсем другое. Как же он так оплошал, забыл в деревне мобильник, верного своего друга и помощника! Старческое слабоумие? Рановато. Беспокойство за отца? Все идет, как надо, отец покинет следственный изолятор и вместе с сыном еще раз обсудит всевозможные варианты покорения консервного завода…Немолодая, но все еще симпатичная, секретарша вышла из кабинета, извинительно улыбнулась. Чем-то ей пришелся по душе рыжий посетитель. Чем именно? Во первых, не возмущается, не качает права, не размахивает какими-то бумагами. Потом — ведет себя скромно, но с достоинством. Не подсовывает «презенты» в виде шоколадок, флакончиков с духами, конвертов с деньгами.Она за долгие годы работы в приемных всевозможных начальников так и не научилась принимать «благодарности».— Александр Ильич просит извинить. Срочные дела. Потерпите пожалуйста, минут двадцать-тридцать.— Ничего, я подожду…Конечно, подождет, куда торопиться банкроту? Освобожденного из заключения отца встретит верный Санчо, им есть о чем поговорить. Потом — встреча в городской квартире с невестой, объятия, поцелуи, объяснения в любви. Странно, отец уже не молод, у него, наверняка, было немало женщин и вдруг — юношеская влюбленность, страстная и стеснительная. Впрочем, почему странно? Вполне понятно и закономерно — любовь, если верить сентиментальным романам, всегда омолаживает.— Может быть, повторить кофе? — участливо спросила секретарша. — Вид у вас усталый!Откуда быть ему бодрым, когда все последние дни он мотался из города в деревню, потом — к Ольге Сергеевне, после — встреча с адвокатом, оформление продажи пакета акций, посещение тюремной администрации. Поневоле устанешь. Но не признаваться же этой женщине, не поплакать, как принято говорить, в жилетку?— Спасибо, не надо… Могу я воспользоваться вашим телефоном? Стыдно признаться — свой мобильник забыл на даче.Мысль о необходимости позвонить отцу, появилась как-то неожиданно. Стыдно — сын не встретил освобожденного узника, не поздравил, не обнял. Как любит выражаться Санчо, западло это, непростительный поступок.— Ради Бога! Городской — вот этот белый.Будь в кармане любимая трубка, Федечка ни за что бы не удержался от еще одного звонка — Лерке. Вот он освободится, завершит переговоры с управляющим банком, смотается в деревню и обязательно позвонит!Городская квартира Лавра долго не отвечала. Или Санчо еще не привез отца, или он наслаждается беседой с соскучившейся Ольгой Петровной. Федечка хотел было отключиться, но трубка перестала капать на мозги, заговорила знакомым голосом.— Слушаю! Говорите, говорите, я еще не оглох!Удивительная манера — подгонять! Не успеет сесть в машину — поехали, поехали! Не успеет сесть за стол — кушайте, кушайте! Впечатление, отец сам спешит жить и других заставляет. Вот и сейчас — говорите, говорите! Будто пенсионер страшно занят и у него нет времени ожидать и беспрерывно алекать.— Значит, ты уже дома? Привет, папенька. Извини, не встретил тебя с духовым оркестром и ротой почетного караула.— Парадные премудрости мне не к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78