Какого черта? Вы что, шпионов там ловили на этой хазе?
Камачо возразил, что он просил репортеров не снимать его.
– Ха! Вы что, никогда не читали конституцию, мистер?
– Вот и они так ответили.
– И я это повторяю. Если еще раз увижу вашу ряшку в прессе, отправитесь куда-нибудь в Айдахо выкапывать нацистов в коровьем дерьме. Эти наркошники, видимо, единственные, кто не читает чертовых газет! – Шефа уже давно раздражало, как пресса освещает расследование ФБР деятельности «Арийской нации» – организации фанатиков превосходства белой расы, и при каждом удобном случае он издевался над журналистами. Иногда он попадал в точку. – Если вам так хочется стать знаменитостью, удалите себе лобную долю мозга и сделайтесь рок-звездой.
Слегка поостыв, шеф потребовал подробного отчета о Матильде Джексон и Чаде Джуди. Это заняло час. Потом он полчаса задавал вопросы и еще полчаса обсуждал стратегию и тактику розыска. Когда он, наконец, отпустил Камачо, тот был настолько вымотан, что пришлось идти в туалет.
Теперь Камачо удобно уселся в кресле и перебирал бумаги в папке входящих.
Он в третий раз перечитывал новые административные правила, когда Дрейфус постучал в дверь, а затем просунул голову. В кабинет ворвался дым от трубки.
– Хотите посмотреть вчерашнюю пленку о Чаде Джуди?
– Конечно.
– Она вставлена в видеомагнитофон.
Они перешли в маленький зал для совещаний, и Дрейфус нажал кнопку.
– В лаборатории ее долго обрабатывали. Должно получиться хорошо.
– Надо же.
– Тамошние умельцы совместили звук от одного из микрофонов с изображением.
На телевизионном экране появились Джуди и толстячок в куртке. Дрейфус отрегулировал цвет и громкость.
– … не нравится мне возня в прессе вокруг этих военных поставок. – У толстячка был глубокий баритон, но чувствовалось, что он нервничает.
Джуди ответил, но, видимо, в этот момент он был спиной к микрофону, так что разобрать слова оказалось невозможно. Дрейфус нажал кнопку «Пауза» и произнес:
– Запись шла еще от двух микрофонов, так что, думаю, это тоже найдется, но полная расшифровка займет несколько часов.
Камачо кивнул, и пленка пошла вновь.
– … большой риск. Кое-кто сядет в тюрьму, – говорил собеседник Джуди, – после того, как их измочалят на суде, который займет несколько месяцев.
Джуди наклонился к нему и зашептал. Можно было разобрать только обрывки:
– … вы, ребята… всю жизнь создавали фирму… речь идет о миллионах. Вам это действительно нужно, потому что… Вы сделаете десятки миллионов в предстоящие двадцать лет, а мне достанется пара акций, да разовый платеж и пенсия… совсем немного… – Остальное не прошло сквозь помехи.
– Достаточно, – сказал Камачо, послушав еще пять минут. – Дадите мне полную расшифровку, когда будет готова.
Дрейфус остановил магнитофон и включил обратную перемотку.
– Думаю, этот тип покупает то, что продает Джуди.
– Перемотаете и зайдите ко мне в кабинет.
В кабинете Камачо взял листок бумаги и написал на нем одно слово: «Софизм». Он вручил листок Дрейфусу, когда тот вошел.
– Проверьте, попадается ли оно в каких-нибудь письмах «Минотавра»
Дрейфус сел на стул и принялся возиться с трубкой. Взглянув на листок, он сунул его в карман рубашки.
– Откуда вы это взяли? – спросил он, раскурив трубку.
– Не задавайте вопросов, чтобы мне не пришлось лгать вам.
– Вице-адмирал Генри, да?
– Я нашел это в сортире.
– Почему бы нам не взять полный перечень паролей в АНБ?
– Мы уже это пробовали.
– Значит, я дурак. Повторите, пожалуйста.
– АНБ не даст нам пароли без разрешения комитета. А комитет не разрешает.
«Комитетом» на профессиональном жаргоне называлась сверхсекретная межведомственная группа, которая определяла политику разведывательного сообщества и координировала разведывательную деятельность всех органов правительства США. В ее состав входили директоры ФБР и ЦРУ, министр обороны, государственный секретарь, глава Агентства национальной безопасности и помощник президента по национальной безопасности в качестве личного представителя главы государства.
– Так о чем это вам говорит? – спросил Дрейфус более резким тоном, чем обычно.
Камачо потер глаза, затем помассировал щеки.
– Скажите вы.
– Если нечто ходит, как утка, крякает, как утка, и оставляет за собой утиное дерьмо, то, по всей видимости, это утка.
– Хм-м.
– Думаю, эти сволочи уже знают, что именно выдал «Минотавр». Потому и не спешат дать нам перечень. – Дрейфус щелкнул зажигалкой и несколько раз затянулся. – Кто-то в Москве им рассказывает.
– Возможно, – подумав, согласился Камачо. – Но не исключено, что они просто надеются, что это дельце заползет в норку и сдохнет само по себе, не вызывая лишнего шума. Тут кровавые драки за бюджет в Конгрессе, несколько крупнейших военных программ вот-вот зарубят, и все такое… они же люди, в конце концов, вот им и хочется притвориться страусами хоть на время.
– Так что же нам делать с Чадом Джуди?
– А что вы предлагаете?
– Эта сволочь продает секретную информацию военным подрядчикам. Хочет иметь на старость больше, чем флотскую пенсию. Что сказал шеф, когда вы сегодня докладывали ему? – Тон Дрейфуса был враждебным.
– Пока не трогайте. Присматривайте за ним.
– Растак его мать! Все то же дерьмо. Что бы мы ни выкопали, старая чугунная задница отвечает одинаково: успокойтесь, ребята!
– Успокойтесь, Дрейфус. Вы достаточно долго здесь…
– Сколько дерьма надо съесть, Луис, чтобы убедиться, что оно тебе не по вкусу? Сейчас «Минотавр» выискивает, какие еще секреты продать, и сочиняет очередное любовное послание русским дипломатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161