Кэлли считала, что у Эми такой милый, беспомощный вид, когда она злится. Джейк решил, что Кэлли еще многому предстоит учиться.
– Потому что я так сказал. – Джейк взял газету, нарочито спокойно развернул ее и принялся читать.
Кэлли встала и пошла к раковине ополаскивать посуду. Джейк время от времени отрывался от газеты, чтобы глотнуть кофе. Второй раз они едят со своей новой дочерью. Вот еще несчастье.
Эта соплячка пытается определить, кто здесь главный, объяснил Джейк жене.
Он считал, что Кэлли совершает ту же ошибку, что и Невиль Чемберлен. Именно так он сказал новоиспеченной матери вчера вечером, после первого сражения за обеденным столом, когда девочку наконец удалось отправить спать, за что был недвусмысленно назван мужланом.
Ладно, пусть я мужлан.
– Здесь я ношу брюки, – сказал он, подняв вверх указательный палец, – и необходимо с самого начала установить, что последнее слово в отношениях между старшими и младшими в этом доме за мной. Кто-то должен быть главой, и я не хочу, чтобы ею оказалась одиннадцатилетняя девчонка.
– Просто потому, что ты носишь брюки, да?
– Нет. Потому что, когда я рос, отец был главой семьи, и я намерен в своей семье тоже быть главой. Это веками испытанная система, и ей нужно следовать. Вот так будет и у нас.
– Ты не можешь командовать здесь, капитан Графтон. Мы с Эми не носим форму. – Она подняла вверх палец, передразнивая его жест.
И этим вечером повторялось то же самое. Джейк отложил газету и проверил, как обстоит дело с овощами. Ребенок не прикоснулся ни к морковке, ни к горошку.
Она неподвижно уставилась в тарелку угрюмым, исполненным отвращения взглядом.
– Как сегодня в школе? – спросил Джейк. Молчание.
– Я тебя спрашиваю, Эми.
– Нормально.
– Расскажи мне об учителях.
– Что ты хочешь знать?
– Как их зовут, какие предметы они преподают, как выглядят, нравятся они тебе или нет. Вот такие вещи.
– Ну, – протянула Эми, всматриваясь в лицо Джейка, – некоторые из них хорошие, другие не очень. – И за пять минут подробно описала свой школьный день от звонка до звонка. Когда она останавливалась, чтобы передохнуть, Джейк задавал наводящие вопросы.
Когда тема учителей истощилась, Джейк спросил:
– Какие предметы тебе больше всего нравятся?
Она снова затараторила, обсуждая преимущества математики перед английским, гуманитарных наук перед естественными. Когда и эта тема была исчерпана, Джейк спросил, задали ли ей что-нибудь на дом.
– Несколько задач по математике.
– Помощь нужна?
– Да вот задачи на деление, – неуверенно произнесла она.
– Съешь немного горошка и морковки, мы уберем со стола и займемся этими задачками.
– Сколько я должна съесть?
– По две ложки того и другого.
Она скорчила ужасную гримасу и подчинилась. Унося тарелки в мойку, Джейк спросил:
– А какие овощи ты любишь?
– Никакие.
– А какие ты ненавидишь меньше других?
– Кукурузу. Это ничего. Только не кукурузная паста. – Ее лицо скривилось. – А еще люблю фасоль.
– Правда? И я тоже. Может, завтра сварим ее, а, Кэлли?
Его жена стояла у маленького кухонного столика, изучая поваренную книгу. Она обернулась к Джейку и кивнула. В глазах у нее были слезы. Он подмигнул ей.
– Эми, доставай свои учебники. Кэлли, у нас есть какой-нибудь десерт без сахара для девочек, которые хорошо кушают?
Глава 17
Женщина из гаража позвонила в десять утра и сообщила, что машина готова.
Он должен 119 долларов 26 центов. Камачо сказал ей, что заедет после работы.
Она повесила трубку прежде, чем он успел спросить, в чем же было дело.
Дрейфус подвез его и высадил перед приемной.
Новые машины бесстыдно сверкали и переливались лаком, всем своим видом выказывая презрение к проходившему мимо них Камачо. Всюду свет, приятная музыка. Два продавца спросили, не нужна ли ему помощь.
Он уплатил за ремонт в окошке, где замотанная молодая женщина умудрялась разговаривать сразу по двум телефонам, одновременно вводя данные в компьютер.
Он протянул ей права, не успела она их потребовать. Даже не проверив, соответствует ли фотография на удостоверении личности владельца, она пробила его номер на чеке и вернула Камачо документ.
Его шестилетней давности машина вместе с двумя десятками других того же возраста стояла на усыпанной гравием площадке позади здания. Пропыленная, забрызганная грязью, она не видела лака с тех пор, как… ну да, в позапрошлом году он дал сыну двадцатку, и тот размазал по машине мастику и она засохла, как краска, прежде чем тот догадался растереть ее.
Камачо отпер дверь, опустил стекла и швырнул на пол желтую карточку, подвешенную к зеркалу заднего вида.
Машина легко завелась и плавно тронулась с места. Он проверил счет.
Диагностический осмотр. Замена свечи зажигания. Замена провода от аккумулятора?
Вот как – они его вставили! Зарплата механика. С каких это пор механик гаража получает 55 долларов в час?
В трех километрах от гаража находился торговый центр с большой стоянкой, почти пустой, если не считать фонарных столбов и пары машин, выглядевших так, словно они всю зиму простояли на этом месте. У одной из них две шины были спущены.
Он остановил машину и достал из багажника домкрат. Сначала заднюю часть. В багажнике было старое армейское одеяло, и он расстелил его под машиной, чтобы не испачкаться.
Оставив пиджак и галстук на заднем сиденье, Луис Камачо заполз с фонариком под днище. Он точно знал, что ищет, но найти это будет не просто.
Пять минут спустя он стоял возле автомобиля, почесывая голову. Если Олбрайт подложил бомбу, то куда?
Тщательно осмотрев моторное отделение и внутренность багажника, он принялся за дверные панели и кулисы, вооружившись отверткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161