Ц Ах, мне хотелось самой сообщить новость нашему Духовному наставнику.
Ц И вдова снова прибегла к носовому платку. Ц Ведь это такая важная мину
та в жизни, Ц сказала она.
Старый пастор довольно похлопывал себя по животу. На столе появилась клу
бничная наливка с печеньями. Фру Линде уселась на диване рядом с фру Абел
ь Ц ей хотелось разузнать, «как все сладилось». А «сладилось» все в бесед
ке… на пляже…
Старый пастор чокнулся с Луисой-Старшенькой.
Ц Ну, лиха беда начало… Теперь дело пойдет, Ц сказал старый пастор.
Ц Ах, господин пастор, одна мысль о том, что я должна лишиться их обеих… ли
шиться единственной, которая у меня осталась… Ц И вдову охватил прилив
пугливой нежности к « единственной».
По случаю торжественного события «единственная» была ласкова, как моло
дой жеребенок.
Ц Вот увидишь, она еще может стать хорошим человеком, Линде, Ц сказала п
асторша; гости уже ушли, и она собирала со стола тарелки. Ц Сердце у них вс
е-таки доброе, Линде.
Ц Бог знает, что на это скажет Агнес… Агнес ушла в лес с компанией молодеж
и.
Ц Слава тебе Господи, Ц сказала она, когда, вернувшись домой, услышала н
овость.

Ц Господи помилуй, да они задушат бедного карапуза, Ц сказала Агнес, сто
я у калитки на платформе и глядя, как семейство Абель встречает новоиспе
ченного зятя.
Маленький зять беспомощно перелетал из одних родственных объятий в дру
гие, точно горошина, попавшая в мельничные жернова.
Ц Сразу видно, звезд с неба не хватает, Ц сказала Агнес. Она обвила Катин
ку за талию, и они вошли в сад.
Ц Ну, что ж, Ц сказала она, Ц у этих теперь «все холосо». Они сели на скамь
ю под бузиной. Вдруг Агнес сказала:
Ц А я уезжаю… на той неделе. Я уже предупредила своих… Сил моих больше нет
. Ц Агнес рвала в мелкие клочки осыпавшиеся на садовый стол листья. Ц По
ра положить этому конец.
Катинка смотрела прямо перед собой.
Ц Вы думаете, можно уехать от своего горя, Агнес? Ц тихо спросила она.
Ц Да ведь надо и работать… Попробую сдать на учительницу. Другого не ост
ается… Сидеть за окошечком на почте Ц в мои годы смешно… а для чего-нибуд
ь серьезного Ц слишком поздно.
Катинка кивнула.
Ц Да, Ц сказала она. Ц Вы правы.
Ц Эх, да что там, Ц сказала Агнес. Ц Такая уж судьба у нас, женщин. Первые д
вадцать пять лет жизни танцуем и ждем, пока нас возьмут замуж, а последние
двадцать пять сидим и ждем, пока нас похоронят…
Агнес поставила локти на стол и подперла ладонями голову.
Ц Куда как хорошо, Ц сказала она в пространство. И вдруг закрыла лицо ру
ками и разрыдалась.
Ц До чего же я буду тосковать, Ц сказала она.
Она долго плакала, закрыв лицо ладонями. Потом уронила руки на стол. И взгл
янула на Катинку: «моя прелесть» чуть подалась вперед и опустила руки на
колени, по ее щекам медленно катились слезы.
Ц Какая же вы добрая… Ц сказала Агнес, потянувшись к ней. Ц Моя прелест
ь…
Через неделю Агнес Линде уехала.

Семейство Абель было точь-в-точь стайка голубков. Друг с другом разговар
ивали не иначе, как сюсюкая и повизгивая:
Ц Меня он зовет Мушка-душка, Ц говорила вдова. Ц Всем-то он нам придума
л прозвища.
В присутствии посторонних жених с невестой сидели, развалясь на стуле, п
отом кто-нибудь из них говорил «Путя-Кутя», и оба исчезали из комнаты.
Ц Это у них особый язык, Ц объясняла вдова. Особый язык несколько озадач
ивал посторонних.
Когда гости собирались уходить, приходилось минут десять кричать: «Пуся!
» «Дуся!»
Ц Наверное, они в саду, Ц говорила вдова.
Пуся и Дуся вечно торчали в саду, они прятались повсюду, где кусты давали м
ало-мальски густую тень.
Из кустов Пуся и Дуся выходили красные и ошалелые.
Луиса-Старшенькая и карапуз-жених вели между собой нескончаемую пикиро
вку. Карапуз осыпал свояченицу родственными поцелуями и щекотал ее за дв
ерью.
В гостях все трое клевали носом и прятались по углам. За столом вдова слад
ким голосом говорила «своей троице»: «Пуся-Туся». Она сама толком не знал
а, что это значит.
Дома по вечерам света не зажигали.
Ц Мы сумерничаем всей семьей, Ц говорила вдова. Карапуз сидел на диване
между Пусей и «Лисе-Лусей».
Фрекен Иенсен и вдова изредка произносили в потемках словечко-другое. Д
иван поскрипывал в ответ. Так продолжалось часами.
Возвратившись домой, фрекен Иенсен целовала мопса в холодный нос.
А Пуся и Дуся шли полями к вечернему поезду. Они прогуливались по платфор
ме и заглядывали друг другу в глаза. Стоило им замедлить шаг, и карапуз цел
овал Пусюсю в ушко.
Катинка сидела на скамье на платформе, закутавшись в синюю шаль Хуса.
После ухода поезда она еще долго слышала, как жених и невеста воркуют, воз
вращаясь домой через поле.
Катинка вставала и шла в комнаты. Дни становились короче, чай приходилос
ь пить уже при свете.
Ц Зажги лампу, Мария, Ц говорила она.
Мария вносила лампу и ставила ее на фортепиано. Свет падал на осунувшеес
я личико Катинки, на ее бледные, прозрачные руки, лежавшие на клавишах.
Ц Скажи Баю, чтобы шел пить чай, Ц говорила Катинка. Вставая, она опирала
сь на фортепиано. Она всегда чувствовала такую усталость, будто ее ноги б
ыли налиты свинцом.
Они пили чай, за грогом Бай читал газеты.
Катинка открывала книгу, взятую из библиотеки. Это всегда были какие-ниб
удь «новомодные» книги. Агнес и Андерсен вечно спорили из-за них.
Раскрытая книга лежала возле лампы. Катинка еще ни разу не прочла больше
двадцати страниц: правды в этих книгах не было, и вымысла, который отвлека
л бы от горьких дум, Ц тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46