При пленных кроатах находились два священника их нации, которые издали смотрели на бой, ожидая его исхода и воссылая молитвы за сражающихся. Гарнизонный священник отыскал их, разгромил и, несмотря на сопротивление, потащил за собой к месту битвы. Он стал между ними, схватил их за руки и бросился туда; при виде священников пальбу прекратили; он же стал энергично уговаривать кроатов, убеждая их, что нельзя было надеяться на счастливый исход, так как вся область уже извещена гонгами и со всех сторон подходят войска. Находящийся поблизости корпус русских, дружных теперь с пруссаками, готовится уже выступить; если же мятежникам и удастся выйти из крепости, то все-таки корпус этот не даст им уйти далеко. К этим частью безосновательным убеждениям присоединил он и обещание помилованья, если они немедленно станут повиноваться. Кроаты, и без того уже обеспокоенные долгим сопротивлением, уступили этим убеждениям, положили оружие и мирно разошлись опять по своим тюрьмам. По приказу Фридриха пять вождей их были казнены, а из остальных кроатов каждый десятый человек по жребию был наказан ста палочными ударами, и все 4100 человек пленников регулярных войск должны были присутствовать в качестве зрителей при экзекуции.
К открытию кампании австрийцы направили все свои силы в Силезию, отправив предварительно значительный корпус имперской армии в Саксонию. В их руках находились Глац, Швейдниц и горы. Но все же они были страшно поражены происшествиями в России; офицеры и рядовые считали уже дело своей государыни потерянным. К тому же обожаемый ими Лаудон должен был передать начальство над армией фельдмаршалу Дауну и поэтому не мог наносить вреда своему личному врагу; в помощь королю пришла даже какая-то болезнь, вроде проказы, наполнившая многими тысячами солдат австрийские полевые госпитали и давшая ему возможность свободно упорядочить свои войска. Он угрожал Моравии и держал наготове один корпус для вторжения в Венгрию, если татары действительно выступят туда.
Так как, несомненно, следовало ожидать осады Швейдница, то стали делать необыкновенные приготовления для укрепления города. 8000 крестьян и солдат проработали всю зиму, превратив каждую возвышенность этой крепости в форт. Сами горы представляли цепь укрепленных террас. Эти меры безопасности были так же тщательно соблюдены и по отношению к самой крепости Швейдниц. Гарнизон ее состоял из 12 000 человек отборных войск, в изобилии снабженных провиантом, снарядами и всякими другими потребностями. Генерал Гуаско, отличный по храбрости и военному опыту начальник, был назначен комендантом, а в помощь ему дан генерал Грибоваль, один из величайших инженеров в Европе Грибоваль Жан Батист (1715–1789) – французский генерал, инженер, специалист в артиллерии, чьи теоретические труды составили эпоху в истории военной науки. Именно идеи Грибоваля будет развивать Наполеон.

.
В таком состоянии находился Швейдниц, когда король в соединении с русским корпусом появился в его окрестностях. Соединение это не могло состояться раньше конца июня, что и отсрочило их действия. Теперь же король отправил корпус под начальством генерала Нейвида в Богемию, чтобы принудить австрийцев к защите находящихся в тылу их армии магазинов и этим удалить их от сообщения со Швейдницем. При этом корпусе находились также казаки в числе 2000 человек, которые по своему обыкновению все рыскали кругом и совершали набеги под самые ворота Праги, грабя и опустошая все местечки и деревни, через которые проходили. Императорские войска пришли от этого в такой ужас, что командовавший в Саксонии генерал Сербеллони уже намеревался все оставить и идти на помощь Богемии. Но казаки избавили его от этой крайности, поспешив отвезти свою добычу в безопасное место; затем отряды их постепенно стали возвращаться к армии; некоторые вернулись очень поздно, так как угоняли награбленный скот в Польшу для продажи.
Несмотря на большое различие между австрийской и прусской конницей по внешности, для этих диких воинов она оставалась незаметной. Вследствие этого всей прусской кавалерии в отличие от неприятельской велено было носить на шапках султаны из перьев, которые, хотя были полезны лишь в данном случае, остались в армии как украшение и вскоре были заимствованы всеми европейскими войсками.
Этими маневрами в тылу неприятельской армии Фридрих надеялся выманить Дауна с высот, занимаемых им при Букерсдорфе и Лейтмансдорфе. Но полководец этот остался неподвижен, как ни смутило австрийцев вторжение пруссаков. Генерал Гаддик поспешно ушел в Браунау. Пруссаки вторгались также в Моравию и в австрийскую Силезию, где наложили контрибуции. Король писал к герцогу Бевернскому от 11 июля: «Так как неприятель пришел в совершенное замешательство, то мы должны стараться погубить его в частности». Пруссаки вернулись из Богемии, нагруженные добычей, и тогда сделаны были все приготовления для осады Швейдница. Но ее нельзя было предпринять, пока австрийцы владели сильно укрепленными горами; чтобы выгнать их оттуда силой, надо было совершить весьма опасную попытку, исход которой был сомнителен.
Таково было положение дел, когда в России произошел необыкновенный переворот. Император Петр, только что вступивший на престол Империи, был очень скоро низвергнут Речь идет о дворцовом перевороте 28 июня.

. Во время своего непродолжительного правления он вооружил против себя все сословия слишком поспешными мерами, необдуманными законами и недостатком необходимой осторожности. Солдаты и духовенство, столь редко согласные между собой, были теперь заодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183