Если бы не этот день, покрывший пруссаков такой славой, какую они не приобрели бы и десятью победами Рассуждения Архенгольца не могут скрыть того факта, что пруссаки потерпели тяжелое поражение – конечно, не из-за недостатков своей армии, но по причине тривиального легкомыслия Фридриха II.

, то полки эти сохранили бы имя непобедимых Пехотный полк Форкада, впоследствии Лигновского, принадлежавший к берлинскому гарнизону, где автор удостоился чести служить, принадлежал к тем полкам, которые со времени своего основания в 1713 году до октября 1758 года знали о проигранных сражениях лишь по рассказам. Однажды, проезжая в лагере мимо этого полка, король сказал своим спутникам: «Когда я хочу видеть солдат, то я смотрю на этот полк». [Прим.автора]

*]. Многие старые офицеры, принадлежавшие к этим победоносным полкам, имели столь высокое представление о воинской чести, что не хотели уступить перед неприятелем и предпочли пасть в битве; иных пришлось почти силой отвлечь от места битвы, так как они ни за что не хотели пережить столь злополучного дня.
Опасно раненный фельдмаршал князь Мориц Дессауский находился на пути в Баутцен, когда вдруг встретил отряд неприятельских гусар, которые окружили его экипаж с обнаженными саблями. Обращаясь к предводителю, австрийскому ротмистру Вельтену, Мориц сказал: «Я сильно ранен и сдаюсь вам пленным, но прошу вас на честное слово довезти меня до Баутцена. Ваши гусары получат сто червонцев за выкуп». Предводитель удовлетворился этим и присоединился к эскорту экипажа. Но вскоре появился сильный отряд прусских гусар, готовившихся к нападению. Ротмистр дал знать об этом князю и просил его заступничества, так как его собственная жизнь была тут в опасности. Мориц согласился и, несмотря на свою слабость, громко закричал примчавшимся прусским гусарам, что он сдался в плен на честное слово. Но пруссаки не обращали внимания на это и хотели освободить князя, уничтожив данное слово вместе с жизнью тех, которые получили его. Тогда Вельтен с пистолетом в руке подскочил к экипажу и обратился к князю со следующими словами: «Я принужден буду застрелить ваше сиятельство, если вы не удержите своих и не возобновите данного слова». Пруссаки наконец были удержаны, хотя с большим трудом, так как они утверждали, что с их прибытием князь перестал быть императорским пленником. Решить спор этот пришлось королю, который признал действительность слова, данного князем. Но мужественный полководец этот скончался, не успев даже заплатить выкуп.
Фридрих старался забыть потери, понесенные при Гохкирхе, и ослабить вредные последствия их. Через несколько часов после этой тяжелой утраты он шутливо обратился к генералу Гольцу, пришедшему утром приветствовать его: «Милый Гольц, скверно нас разбудили». Генерал отвечал: «Ночью будят обыкновенно тех, с которыми нельзя иметь дела днем». – «Вы правы, – ответил король, – но я постараюсь днем наказать тех, кто столь неучтиво разбудил нас ночью». Собравшимся артиллеристам он дал тот же ответ. «Где ваши орудия?» – спросил он их. Один из них сказал: «Черт схватил их ночью». – «Так мы отнимем их у него днем», – возразил король.
Победа эта была одержана австрийцами в день именин Марии-Терезии, а так как в католических странах существует обыкновение посылать в этот день подарки, то Даун послал своей государыне в виде подарка известие о приобретенных преимуществах. Она отблагодарила его за этот так называемый букет цветов самым милостивым письмом. Русская императрица пожаловала ему золотую шпагу. Венский муниципалитет воздвиг в честь его колонну, а австрийские земские чины подарили ему 300 000 гульденов, чтобы выкупить его фамильное владение Ладендорф.
Папа Климент XIII Возглавлял Римско-католическую церковь в 1758–1769 гг.

, только что вступивший на пап ский престол и даровавший австрийской государыне титул апостольского величества, тоже принял участие в этой победе. Прежние наместники Христа в темную эпоху Средних веков имели обыкновение снабжать христианских вождей освященным оружием для истребления турок и сарацин. Климент полагал, что подобный священный подарок от него сослужит такую же службу в Силезии; поэтому он послал фельдмаршалу Дауну освященную шляпу и шпагу для более энергичного поражения еретиков То есть протестантов. В целом эта война может быть изображена как межцерковное столкновение: с одной стороны, католически-православный союз, с другой же – альянс германских протестантов и англикан. Впрочем, в действительности ситуация была далеко не так однозначна.

. Конечно, этот поступок недостоин XVIII столетия; он навлек на столь священно декорированного полководца много шуток. Фридрих в письмах своих к друзьям часто называл Дауна освященной креатурой и человеком в папской шляпе. Кроме того, этот воинственный подвиг римской курии был весьма не политичен, так как король имел много римско-католических подданных и мог в данном случае сильно повредить папе. Очевидно, и в Вене не особенно обрадовались этому подарку, так как при вручении его не состоялись обычные в таких случаях торжественные церемонии. Когда 30 лет спустя в Австрии наступила заря более высокой культуры и люди возымели более правильное понятие о папской власти и о так называемых еретиках, все до того стыдились этого недостойного дара, что даже венские писатели старались совершенно отрицать столь известный исторический факт, выдавая его за вымысел Фридриха, который в досужие часы веселого настроения сам будто бы составил папское бреве в стиле римской курии, а маркиз д’
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183