В предстоящей кампании почти все вожди оказались сменены. Шверина и Броуна уже не было в живых, Апраксин сидел в заточении, а принц Карл Лотарингский, принц Хильдбурхгаузен, герцог Кумберлендский, маршал д’Этре и шведский фельдмаршал Розен были лишены сана главнокомандующих.
Англия всегда была союзницей Австрии и не раз спасала монархию эту от гибели. Но венский двор забыл всякую благодарность, пренебрег всеми политическими соображениями и внял лишь голосу ненависти и мщения. Однако даже после открытия военных действий между этими двумя державами поддерживались до некоторой степени дружеские отношения, и лишь после уничтожения Севенской конвенции кончился этот политический фарс. Императорский посол в Лондоне, граф Коллоредо, не простившись, уехал из Англии, и Австрия уступила нидерландские крепости и порты Остенде и Ньюпорт французам. Императорский генерал, князь Лобковиц, выпущенный из плена пруссаками, всеми силами старался убедить свою государыню, что король склонен к миру. Но усилия его были тщетны, и даже многочисленные препятствия, которыми было обставлено предстоящее вооружение, не поколебали ее твердого намерения.
Обе воюющие партии оживлены были новыми надеждами и составили новые проекты. В 1758 году они открыли с новыми силами военные действия. На театре войны первыми явились русские с фельдмаршалом Фермором Вилим Фермор (англичанин по происхождению, родившийся в 1702 г. в России и прослуживший в России всю жизнь), назначенный по отставке Апраксина главнокомандующим действующей армией, носил чин генерал-аншефа.

во главе, который получил приказание блокировать Пруссию, что и было сделано еще зимой В декабре–январе тридцатитысячная армия Фермора оккупировала Восточную Пруссию. 11 января без боя был занят Кенигсберг. Из-за отсутствия регулярных полевых войск (ушедших в Померанию вместе с Левальдом) сопротивление русским оказано было только под Данцигом.

. Фридрих, хотя и не сомневался уже теперь в дальнейших успехах этого врага, все же хотел раньше сделать что-нибудь решительное против австрийских войск, так как армия его была вновь в полном порядке и снабжена в избытке всем необходимым. Намерения его касались Моравии. В Вене же опасались не за Моравию, а за Богемию, где войска еще не были готовы к походу и где во многих местностях, особенно в Кенигсгрецком округе, свирепствовали эпидемические заболевания. Вообще императорские войска не обладали еще достаточным количеством солдат, чтобы успешно действовать против полководца, который обращал в ничто самые глубокомысленные расчеты. Поэтому несколько австрий ских полков, находившихся при французской армии, были отозваны обратно, а 10 000 саксонцев, которые должны были тоже отправиться туда, остались для прикрытия границ Австрии. В Тоскане и Нидерландах оставлены были лишь небольшие гарнизоны; все остальные полки должны были тотчас же поспешить в главную армию. По всей монархии разослали приказы о немедленных и усиленных рекрутских наборах. Опасение, что король, несмотря на приближение русских, может подойти под самые стены столицы, было так сильно в Вене В письме, отправленном в Вену с князем Лобковицем, Фридрих сам угрожал таким походом.

, что жители пограничных с Моравией областей получили приказание вооружиться в случае дальнейшего приближения короля, причем все дворяне этой области должны были войти в ополчение.
Помимо всех этих мероприятий препятствия для совершения похода в Моравию были весьма велики, а последствия его гораздо более сомнительны. Но Фридрих предпочел именно его и начал свои военные действия осадой Швейдница во главе своей главной армии. Гарнизон этой крепости, сильно пострадавший от зимней блокады, состоял всего лишь из 5200 человек; траншеи его были взяты еще в сильную стужу в первых днях апреля. Прусский корпус под начальством генерала Трескова состоял всего из 6000 человек пехоты и 4000 кавалеристов, способных к бою, потому осада эта представляла большие затруднения. Вообще осадные действия пруссаков не могли сравниться с их блестящими успехами в поле, так как Фридрих их не любил, руководясь отчасти соображениями экономии. Поэтому он не особенно ценил военных инженеров, которые даже при отличной службе не могли надеяться на повышения, так как им всегда предпочитались хотя бы самые невежественные пехотные офицеры. Небольшое число минеров, орудий и амуниции, выдаваемой артиллеристам, не могли, конечно, способствовать успешному ведению осад. Прусский инженерный полковник Бальби горько жаловался на все это в письме к королю, говоря, что для побуждения совершенно истощенных солдат к деятельной службе необходимо ободрить их благодеяниями, и потому просил отпускать им ежедневно пиво и мясо. «Ради Бога, сир, – писал он, – не пожалейте немного денег». После некоторого отдыха он посоветовал приступить к штурму. Фридрих согласился, и крепость была взята весьма успешно и с небольшими потерями. Пруссаки овладели значительнейшими укреплениями, и после шестнадцатидневной обороны весь австрийский гарнизон сдался военнопленным Это произошло 18 апреля.

.
Теперь настала очередь Ольмюца. Крепость эта снабжена была гарнизоном в 8000 человек и всеми принадлежностями для долговременной осады; комендант ее, генерал Маршаль, был человек опытный, неустрашимый и решительный, от которого следовало ждать упорного сопротивления.
Сильные затруднения, связанные со вторжением в Моравию, увеличились еще тем обстоятельством, что ближайшие продовольственные склады пруссаков находились на расстоянии 18 миль от Ольмюца;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183