ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Но тогда стоял очень засушливый год.
Финней кивнул на два озерца, каждое из которых было размером не более таза для стирки, и на несколько сероватых выпуклостей там, где сквозь землю проталкивалась смола.
— Здесь в округе существует несколько нефтяных источников, — продолжал рассказывать Финней. — Мисс Нессельрод хотела на них взглянуть, поэтому мне пришлось бывать тут и раньше. Индейцы и кое-кто из калифорнийцев приходят сюда за нефтью, которую употребляют в лечебных целях.
— Очень странное место, — задумчиво произнес я. — И мне бы хотелось еще раз приехать сюда.
— Считаю, ты можешь сделать это, когда только пожелаешь, Ханни, но, конечно, после уроков. Поговори об этом с мисс Нессельрод. Не знаю уж, что у нее такое на уме, но, держу пари, она что-то задумала. У этой женщины весьма деятельно работает голова, уж можешь мне поверить.
— Мне она нравится, мистер Финней.
— И мне, — согласился Джакоб. — Но позволь предупредить тебя, хотя, вероятно, этого и не нужно делать. Не переходи никогда ей дорогу. Она очень приятная, обаятельная и красивая молодая женщина с замечательной улыбкой... и так далее, но подо всем этим скрывается сталь. Не забывай!
Мы вскочили на отдохнувших лошадей и пустились в обратный путь.
— Она хочет, чтобы ты поездил по этой долине и освоился с местностью. Не спрашивай меня зачем. Может быть, она хочет быть уверенной, что ты нигде не заблудишься? Но, ставлю монету, на уме у нее что-то еще.
Пока мы расседлывали лошадей, Финней спросил:
— Ты знаешь какие-нибудь наречия кахьюллов? Я имею в виду, понимаешь их разговор?
— Большинство их наречий похожи на испанский. Вот Франческо и его отец знают и испанский и английский.
— А как насчет языка шумачей?
— По-моему, у них совсем другой, ни на чей не похожий.
— Мисс хочет, чтобы ты выучил его, Иоханнес. Она что-то задумала, — повторял он в который раз во время этой поездки.
Мы подошли к дому и увидели мисс Нессельрод, стоявшую в дверях и поджидавшую нашего возвращения. Я сразу понял: что-то произошло, и произошло что-то плохое.
Глава 23
Мисс Нессельрод положила руку мне на плечо, но обратилась к Джакобу:
— Вы не войдете в дом, мистер Финней? Есть кое-что, о чем вам тоже надлежит узнать. Иоханнес! К тебе гостья. — Она погладила меня по голове.
Уже наступили сумерки, и были зажжены свечи. Казалось, что-то в ее тоне предупреждало меня. В правой руке я держал ружье, за поясом был пистолет; как я уже говорил, я никогда не выезжал без них никуда.
— Они не понадобятся тебе, Иоханнес. Проходи!
Она отступила назад, давая мне возможность войти первым, и тотчас закрыла за нами обоими дверь.
Это был незабываемый момент. Тихая комната, освещавшаяся мягким светом двух канделябров, старый резной ящик возле стены, стол, стулья, тряпичные коврики на полу и стоявшая там высокая стройная женщина, не спускавшая с меня глаз.
У нее были черные волосы с сединой на висках, тонкие черты лица, которые люди называют аристократическими.
Это была прекрасная величественная дама, правда, уже не молодая, но обладавшая притягательной внешностью, которой годы лишь добавляют красоты. О таких обычно говорят: индивидуальность, неповторимость. И в самом деле она обладала этими качествами более, чем кто-либо из моих прежних знакомых.
— Да, — голос у нее был низкий и очень приятный, — конечно! Как он похож на них обоих!
Она сделала шаг вперед и протянула мне руку.
— Иоханнес, я твоя тетя, тетя Елена. Если бы ты знал, как я ждала этого момента!
Внучатная тетя? Помню, мама с нежностью рассказывала о своей тете, Елене, но ведь она была сестрой моего деда и, значит, моим врагом? Тем не менее она не походила на врага. И своей улыбкой зажгла во мне желание подойти к ней поближе.
— Меня зовут Иоханнес, — нерешительно сказал я, а потом добавил: — Иоханнес Верн.
— Я знаю. — Она присела, но даже в таком, казалось, простом движении сквозило что-то царственное. — Поговорим немного, Иоханнес? — Она взглянула на мисс Нессельрод. — У меня очень мало времени... Он может позвать меня в любую минуту... Я ведь почти никогда не выхожу вечерами из дому.
Бесшумно вошел Финней и присел в отдалении.
— Пожалуйста, Иоханнес, расскажи мне о своей маме.
О маме? Что я мог рассказать о ней? И почему я должен был рассказывать ей?..
— Я очень любила твою мать. Она была мне как родная дочь. Мне нравился и твой отец. Пожалуйста, Иоханнес...
— Она была прекрасна, — начал я, — как вы. Мы жили всегда втроем, всегда вместе. Думаю, мама была очень счастлива, за исключением тех моментов, когда вспоминала о доме. Она рассказывала мне много историй об Испании, про морскую поездку сюда. И о Калифорнии. Отец не раз предлагал отвезти ее обратно, в Калифорнию, но она боялась за него.
— Твой отец всегда был смелым. Уверена, он никогда ничего не боялся. Расскажи мне... где вы жили? Как жили? Я хочу знать все!
— Мы часто переезжали. Вам, вероятно, известно, что мой отец ходил в море с моим дедом, который был капитаном, отец тоже хотел им стать. Но оставил эти мечты, потому что ему пришлось бы часто бросать нас с мамой, и он отказался от моря.
Одно время он управлял конюшней в Филадельфии, потом тренировал лошадей и управлял фермой в Кентукки. До этого он работал пожарным в городе, — забыл в каком, — на реке Миссури. Тогда я был совсем маленьким...
Часто он говорил, что хочет найти постоянную работу, которая давала бы ему возможность писать. Мистер Лонгфелло был поэтом и одновременно профессором, Оливер Уэнделл Холмс был физиком. Мистер Эмерсон, по-моему, был министром... У каждого из них был источник существования, поэтому они могли свободно заниматься творчеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
Финней кивнул на два озерца, каждое из которых было размером не более таза для стирки, и на несколько сероватых выпуклостей там, где сквозь землю проталкивалась смола.
— Здесь в округе существует несколько нефтяных источников, — продолжал рассказывать Финней. — Мисс Нессельрод хотела на них взглянуть, поэтому мне пришлось бывать тут и раньше. Индейцы и кое-кто из калифорнийцев приходят сюда за нефтью, которую употребляют в лечебных целях.
— Очень странное место, — задумчиво произнес я. — И мне бы хотелось еще раз приехать сюда.
— Считаю, ты можешь сделать это, когда только пожелаешь, Ханни, но, конечно, после уроков. Поговори об этом с мисс Нессельрод. Не знаю уж, что у нее такое на уме, но, держу пари, она что-то задумала. У этой женщины весьма деятельно работает голова, уж можешь мне поверить.
— Мне она нравится, мистер Финней.
— И мне, — согласился Джакоб. — Но позволь предупредить тебя, хотя, вероятно, этого и не нужно делать. Не переходи никогда ей дорогу. Она очень приятная, обаятельная и красивая молодая женщина с замечательной улыбкой... и так далее, но подо всем этим скрывается сталь. Не забывай!
Мы вскочили на отдохнувших лошадей и пустились в обратный путь.
— Она хочет, чтобы ты поездил по этой долине и освоился с местностью. Не спрашивай меня зачем. Может быть, она хочет быть уверенной, что ты нигде не заблудишься? Но, ставлю монету, на уме у нее что-то еще.
Пока мы расседлывали лошадей, Финней спросил:
— Ты знаешь какие-нибудь наречия кахьюллов? Я имею в виду, понимаешь их разговор?
— Большинство их наречий похожи на испанский. Вот Франческо и его отец знают и испанский и английский.
— А как насчет языка шумачей?
— По-моему, у них совсем другой, ни на чей не похожий.
— Мисс хочет, чтобы ты выучил его, Иоханнес. Она что-то задумала, — повторял он в который раз во время этой поездки.
Мы подошли к дому и увидели мисс Нессельрод, стоявшую в дверях и поджидавшую нашего возвращения. Я сразу понял: что-то произошло, и произошло что-то плохое.
Глава 23
Мисс Нессельрод положила руку мне на плечо, но обратилась к Джакобу:
— Вы не войдете в дом, мистер Финней? Есть кое-что, о чем вам тоже надлежит узнать. Иоханнес! К тебе гостья. — Она погладила меня по голове.
Уже наступили сумерки, и были зажжены свечи. Казалось, что-то в ее тоне предупреждало меня. В правой руке я держал ружье, за поясом был пистолет; как я уже говорил, я никогда не выезжал без них никуда.
— Они не понадобятся тебе, Иоханнес. Проходи!
Она отступила назад, давая мне возможность войти первым, и тотчас закрыла за нами обоими дверь.
Это был незабываемый момент. Тихая комната, освещавшаяся мягким светом двух канделябров, старый резной ящик возле стены, стол, стулья, тряпичные коврики на полу и стоявшая там высокая стройная женщина, не спускавшая с меня глаз.
У нее были черные волосы с сединой на висках, тонкие черты лица, которые люди называют аристократическими.
Это была прекрасная величественная дама, правда, уже не молодая, но обладавшая притягательной внешностью, которой годы лишь добавляют красоты. О таких обычно говорят: индивидуальность, неповторимость. И в самом деле она обладала этими качествами более, чем кто-либо из моих прежних знакомых.
— Да, — голос у нее был низкий и очень приятный, — конечно! Как он похож на них обоих!
Она сделала шаг вперед и протянула мне руку.
— Иоханнес, я твоя тетя, тетя Елена. Если бы ты знал, как я ждала этого момента!
Внучатная тетя? Помню, мама с нежностью рассказывала о своей тете, Елене, но ведь она была сестрой моего деда и, значит, моим врагом? Тем не менее она не походила на врага. И своей улыбкой зажгла во мне желание подойти к ней поближе.
— Меня зовут Иоханнес, — нерешительно сказал я, а потом добавил: — Иоханнес Верн.
— Я знаю. — Она присела, но даже в таком, казалось, простом движении сквозило что-то царственное. — Поговорим немного, Иоханнес? — Она взглянула на мисс Нессельрод. — У меня очень мало времени... Он может позвать меня в любую минуту... Я ведь почти никогда не выхожу вечерами из дому.
Бесшумно вошел Финней и присел в отдалении.
— Пожалуйста, Иоханнес, расскажи мне о своей маме.
О маме? Что я мог рассказать о ней? И почему я должен был рассказывать ей?..
— Я очень любила твою мать. Она была мне как родная дочь. Мне нравился и твой отец. Пожалуйста, Иоханнес...
— Она была прекрасна, — начал я, — как вы. Мы жили всегда втроем, всегда вместе. Думаю, мама была очень счастлива, за исключением тех моментов, когда вспоминала о доме. Она рассказывала мне много историй об Испании, про морскую поездку сюда. И о Калифорнии. Отец не раз предлагал отвезти ее обратно, в Калифорнию, но она боялась за него.
— Твой отец всегда был смелым. Уверена, он никогда ничего не боялся. Расскажи мне... где вы жили? Как жили? Я хочу знать все!
— Мы часто переезжали. Вам, вероятно, известно, что мой отец ходил в море с моим дедом, который был капитаном, отец тоже хотел им стать. Но оставил эти мечты, потому что ему пришлось бы часто бросать нас с мамой, и он отказался от моря.
Одно время он управлял конюшней в Филадельфии, потом тренировал лошадей и управлял фермой в Кентукки. До этого он работал пожарным в городе, — забыл в каком, — на реке Миссури. Тогда я был совсем маленьким...
Часто он говорил, что хочет найти постоянную работу, которая давала бы ему возможность писать. Мистер Лонгфелло был поэтом и одновременно профессором, Оливер Уэнделл Холмс был физиком. Мистер Эмерсон, по-моему, был министром... У каждого из них был источник существования, поэтому они могли свободно заниматься творчеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150