Серьезно поговорить! Пойдем-ка в дом или, если нет времени, отойдем в сторонку.
— Да, у нас мало времени, Питер. Мы только что останавливались, чтобы поменять лошадей. Фарлей хочет поскорее добраться до Лос-Анджелеса, — объяснил отец.
— Нет, Зак, — решительно запротестовал Буркин. — Поверь своему старому другу: ты не можешь ехать дальше. Как только появишься в Лос-Анджелесе, он убьет и тебя, и твоего сына.
— Да что ты такое говоришь, Питер?!
— Они уже поджидают тебя, Зак. Это точно!
Глава 10
И все же отец заглянул в дом Питера. Я последовал за мужчинами. Дом оказался небольшой придорожной лавкой с баром и тремя стульями с одной стороны стола. На противоположной лавке громоздились жестяные бидоны, коробки с провиантом и еще какие-то тюки. Позади стойки бара сверкали яркими этикетками несколько бутылок.
Отец тут же, едва войдя, опустился на стул. Ужаснее, чем выглядел он сейчас, мне никогда не приходилось видеть его: лицо стало серым, глаза провалились, под ними черные полукружья.
— Питер, я должен поговорить с ними, все им объяснить. У моего сына, кроме деда, нет никаких родственников, и мальчику нужен дом.
— Ты не понимаешь, что ли, Зак? Они убеждены, что твой брак с Консуэло стал бесчестьем рода, а твой сын — свидетельством этого позора. Поэтому они и хотят с тобой разделаться.
— Я не боюсь смерти и приму ее. Если они покончат со мной, что ж, Питер, это только положит конец моим мучениям. Но Иоханнесу нужен дом...
Буркин отошел и тотчас вернулся с чашками и полным кофейником. Я сидел на скамье около стены, сбоку от отца, и он мне был виден в профиль: даже за последний час он разительно изменился к худшему.
Его вид просто пугал меня. Отец выглядел таким несчастным, измученным и поникшим, что сердце мое не могло не обливаться кровью. Когда же он повернулся ко мне, я был поражен, с каким отчаянием смотрели его потухшие глаза.
— Боже мой! Питер, что же делать? У малыша нет дома. И я проделал весь этот путь с безумной надеждой, что они возьмут мальчика к себе. Я слышал, калифорнийцы очень любят своих детей, и надеялся... Питер, нам некуда идти! Совсем некуда! Когда я последний раз был у врача, он дал мне сроку не более четырех — пяти месяцев, а было это три месяца назад.
— Зак, позволь мне взять твои вещи из фургона. Там, в Лос-Анджелесе, уже знают, что ты должен приехать, и ждут. Знаю, в «Белла Юнион» тебя будут встречать не менее пяти человек и по стольку же на каждом следующем постоялом дворе. Они расставили своих людей по всем дорогам, ведущим к городу. Ты всегда был хорошим стрелком, но и в свои лучшие дни не смог бы справиться с такой оравой врагов. Да и никто бы не смог, поверь, будь он на твоем месте. — Питер поднялся. — Оставайся с мальчиком здесь, Зак. Я пойду за твоим багажом.
И, поскольку отец в растерянности молчал, его друг уже в дверях привел последний довод.
— Слушай, Зак, — он оперся на стол своими большими крепкими руками, — я обнаружил здесь, совсем неподалеку, одно хорошенькое местечко. Уверен, здешний воздух будет полезен для твоих легких. Побудь там хотя бы несколько дней, отдохни, соберись с мыслями, и мы все спокойно обсудим, а может быть, и найдем какой-нибудь выход. Если тебя не станет, честное слово, этим ты мальчику не поможешь. Не следует так рисковать!
Он вышел, обернулся.
— Ты же любишь пустыню, Зак. Воспользуйся этим шансом.
Когда Питер ушел, отец долго смотрел на свой кофе, потом отпил немножко. Казалось, он совсем забыл о моем присутствии.
Окно позади нас было открыто, и я слышал голоса, доносившиеся из кораля. Отец же весь ушел в свои горестные мысли.
— Заберу его вещи, — донесся до меня голос Буркина. — Да, они поджидают его. Вы убедитесь в этом сами, когда спуститесь к «Белла Юнион». Будьте с ними как можно любезнее, но ничего не говорите.
Фарлей что-то ответил, я не расслышал что, и Питер спросил:
— Как он чувствовал себя во время поездки?
— Плохо, очень плохо, — сокрушенно покачал головой Дуг Фарлей. — Конечно, он держался молодцом и делал все, что мог. Такой уж он человек, но кашель его изводил всю дорогу. Правда, я бы сказал, что, с тех пор как мы пересекли Колорадо, приступы мучили реже.
— Пойду возьму его багаж, Фарлей.
— Послушай, Буркин! Что стоит за всем этим? Тебе-то хоть ясно? Я наслышан про гордыню испанцев, и, конечно, Верн не католик, а простой моряк...
— Он замечательный моряк! — с жаром подхватил Питер.
— Так что же кроется за всем этим?
— Убей меня, не знаю! Старик просто исходит ненавистью! Да... Есть тут еще один человек, которому будто бы прочили в жены его дочь. Кажется, у него с Верном возникли какие-то проблемы, поэтому, когда Консуэло убежала с Заком, человек этот поклялся отомстить. — Буркин вытащил багаж. — Не говори никому ничего про него, Дуг, хорошо?
— Можешь рассчитывать на меня. Но не поручусь за остальных, Питер. Они не связаны ни с кем никакими обещаниями.
Отец между тем допил кофе и вышел из лавки. Я поплелся за ним. На крыльце нас уже поджидал Буркин с вещами.
— Как я тебе уже сказал, Зак, у меня для тебя припасено одно местечко. Старая глинобитная хижина, неизвестно когда и кем построенная. Если ты можешь забраться в седло, будем там в считанные минуты.
Мы сели на лошадей, Питер показал рукой в направлении черных загадочных гор.
— Предание гласит, малыш, что там живет Тэквайз. Он крал индейских девушек и поедал их. Несколько молодых индейцев как-то разгневались на него и пошли следом за Тэквайзом в горы. Обнаружили пещеру, в которой он обитал, и завалили ее вход огромными камнями, замуровав в ней чудовище. Твой-то отец знает эту историю.
— Он рассказывал мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150