— Ты верила мне всего несколько недель назад, в Пенхэллоу, — настаивал Кристофер.
— Тогда я ничего не помнила, — ответила Элизабет.
— Но ты видела меня таким, какой я есть.
— Нет! — Элизабет шагнула в сторону от балюстрады. — Я видела тебя таким, каким ты хотел, чтобы тебя видели. Я видела человека, которого не существует в действительности. Мне нужно торопиться к ужину.
Но Кристофер шагнул ей наперерез, и она уткнулась прямо в его грудь, инстинктивно приподняв руки для защиты.
— “Я никогда не перестану любить тебя”. Разве ты не помнишь, что говорила эти слова, Элизабет? Элизабет зажмурилась.
— Я говорила их человеку, которого не существует, — ответила она.
Губы Кристофера раскрылись, когда он прижал их к ее рту. Элизабет задрожала, и ее губы непроизвольно открылись ему навстречу. Она застонала, а ее руки скользнули по груди Кристофера и замерли на шее.
Если и было время, когда он ненавидел Элизабет, то оно осталось в далеком прошлом. Он влюбился в Кристину в эти несколько дней, ведь она была его дочерью. Она была их дочерью — его и Элизабет. А Элизабет он любил и будет любить всегда.
— Теперь я существую? — спросил он ее, поднимая голову после долгого и глубокого поцелуя. — Или я все еще несуществующий человек?
Элизабет посмотрела на него растерянными глазами.
— Те две недели в Пенхэллоу могут продлиться на всю нашу жизнь, — произнес он. — Кристина будет там расти, Элизабет. Может быть, появятся и другие дети. И в детской будет раздаваться их смех. Босые ноги будут шлепать по залу, оставляя песок на коврах. Мы сможем наверстать упущенное за прошлые годы.
Кристофер видел, что она кусает нижнюю губу, и погладил ее по щеке.
— Подумай об этом, — сказал он — Я буду снова и снова просить твоей руки. Я не откажусь от своего предложения.
— Я хочу пойти и найти Манли, — ответила Элизабет. — Нужно, чтобы за ужином нас видели вместе. Кристофер кивнул.
— Тебя проводить? — предложил он.
— Нет, я пойду одна.
Кристофер снова кивнул, и Элизабет быстро прошла мимо него. Он оперся о балюстраду и смотрел вниз, на освещенный фонарями сад. “Люси Фенвик”, — повторил он. Но разве возможно спустя семь лет отыскать женщину, если знаешь только ее имя? К тому же это имя могло оказаться тоже вымышленным, как и ссылка на Джонсонов в той записке. Однако ее нужно будет отыскать.
Кристофер понимал, что Элизабет может выйти замуж за него. Он чувствовал, что она колеблется, что часть ее существа готова сказать “да”, что эта часть продолжала любить его. Это почувствовалось в ее поцелуе. Но они никогда не смогут быть счастливы вместе, если она не преодолеет все сомнения, что он женился на ней по любви, а не по другой причине, что у него не было никаких связей с другими женщинами, пока они были женаты.
Люси Фенвик всегда будет тенью стоять между ними, пока Элизабет не узнает правду.
Сможет ли он вспомнить адрес, по которому его направили? Кристофер задумчиво нахмурился. Этот адрес наверняка запечатлелся в его памяти.
* * *
Нэнси посмотрела в зеркало на свое отражение и осталась довольна тем, как ее новое светло-голубое муслиновое платье оттеняло темные волосы. Она приготовила это платье, чтобы надеть его к полудню, но ведь Джон сказал, что, возможно, не сможет ждать до полудня. Она решила, что лучше быть готовой к его приходу.
— Все очень хорошо, Уинни, — отметила Нэнси, критически разглядывая прическу, сделанную служанкой. Затем она посмотрела на Уинни. — А вы с мистером Бушаром были вчера в Воксхолле?
— Да, мэм, — ответила Уинни и залилась румянцем. Нэнси внимательно посмотрела на нее.
— Похоже, нет необходимости уточнять, хорошо ли ты провела время. Ты выглядишь очень довольной.
— Да, мэм, — ответила девушка.
Нэнси немного беспокоила служанка. Девушка совсем сникла в последнее время. Нэнси пыталась выяснить причину, но Уинни упорно твердила, что ничего не случилось. Нэнси не стала допытываться дальше, но она подозревала, что, возможно, виной всему был слуга Кристофера. Конечно, он был несколько странным и, несомненно, весьма привлекательным для такой девушки, как Уинни. Один его французский акцент чего стоил. Нэнси боялась, что он разобьет сердце доверчивой девушки, но она не хотела вмешиваться в их дела. Уинни заметно повеселела с тех пор, как они приехали в Лондон. А этим утром девушка просто сияла.
— Вы смотрели фейерверк? — спросила Нэнси. — Это должно быть, замечательное зрелище.
— Нет, мэм. — Уинни постаралась скрыть заливший ее румянец и отвернулась, чтобы положить на туалетный столик расческу. — Мы ушли рано.
— Неужели вам не понравилось, Уинни? — продолжала Нэнси.
— Понравилось. — Румянец снова залил щеки девушки. Нэнси улыбнулась.
— Не буду допытываться, почему вы ушли, — сказала она. — Похоже, он ухаживает за тобой, Уинни? Неужели я скоро потеряю свою лучшую горничную?
— О нет, мэм, — призналась девушка. — Он собирается вернуться домой, в Канаду. Он просто был очень добр ко мне. Удивительно добр.
— Добр? — Нэнси повернулась и посмотрела на девушку. — Добр, чтобы обольстить тебя, а потом оставить, когда решит вернуться в Канаду? Я бы сказала, что он просто хочет воспользоваться тобой.
— О нет, мэм, — с жаром возразила Уинни. — Это неправда. Мистер Бушар — самый добрый и самый замечательный человек на свете. Я никому не позволю плохо отзываться о нем, даже вам, мэм. Если бы не он, то я наверняка бы умерла. Я хотела умереть. Он заставил меня поверить, что я не испорченная девушка. Он говорит, что я чиста как снег. Он помог мне снова почувствовать себя чистой.
— Уинни. — Нэнси вдруг застыла на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122