— Что?! — Элизабет недоуменно смотрела на него.
— Нам лучше исправить то, что случилось семь лет назад, сказал он. — Мы были женаты, и у нас родился ребенок. Мы жили вместе с тобой почти весь прошлый месяц. Мы снова можем узаконить наши отношения.
— Мы разведены! — выкрикнула Элизабет.
— Для этого не было серьезной причины, — заявил он. — Кроме того, вступая в брак, мы оба думали, что это навсегда. Мы дали друг другу клятву в этом перед священником, свидетелями и перед Богом.
Элизабет вспомнила маленькую часовню в Кингстоне. Рядом с ней — Кристофер, он держал ее за руку, он был очень красивый, но волновался и был немного бледный. Она же была спокойной и счастливой, наслаждалась этим моментом и была уверена, что не забудет его до последнего вздоха. Слезы неожиданно навернулись ей на глаза, и Элизабет резко отвернулась к окну.
— Я не выйду за тебя замуж, даже если ты будешь самым последним оставшимся на земле мужчиной, — ответила Элизабет.
— И все же ты любила меня всего несколько недель назад, — настаивал Кристофер. — Ты любила меня, когда не помнила того, что было в прошлом. А что, если тогда действительно ничего не было, Элизабет? Если меня обвинили несправедливо? Тогда не было бы повода для развода. И ты была бы моей женой. И у тебя не было бы причин не любить меня.
— Но причины были, — возразила она.
— Но у тебя не было причин прятать от меня моего ребенка — заявил Кристофер. — Это я был страшно обманут, Элизабет, а не ты.
Наверное, она впервые почувствовала сильное сомнение и смятение. Она пыталась почувствовать это семь лет назад, но ничего не вышло. Ей так хотелось верить в его невиновность, но она боялась позволить себе даже надежду на это.
— Как разумны твои слова, — с горечью произнесла Элизабет. — Ко всем моим страданиям ты хотел бы добавить еще и чувство вины. Ну нет, спасибо. Меня теперь не так легко выбить из колеи, как прежде.
Она не ожидала, что Кристофер стоит совсем близко; он взял ее за подбородок и приподнял лицо, изучающе глядя в заплаканные глаза.
— И в радости, и в горе, — повторил Кристофер. — Мы с тобой говорили эти слова, Элизабет. Никто во время брачной церемонии не обещал, что впереди нас будет ждать только безмятежное счастье. Это была наша собственная ошибка. Мы были слишком молоды и не понимали, что жизнь не всегда будет гладкой, несмотря на нашу взаимную любовь. Во время брачной церемонии мы дали клятву, что будем вместе преодолевать все трудности, которые встретятся на нашем пути. Но мы оба не выдержали и первого серьезного испытания.
Элизабет почувствовала себя неловко, когда ее слеза упала ему на руку и Кристофер пальцем осушил ее щеку.
— Ты стал более опасным, чем раньше, — отметила Элизабет. — Теперь ты так убедительно говоришь. Я не хочу снова ощутить боль, Кристофер. Мне не нужно это. Я хочу жить спокойно. Мне нужен Манли. Пожалуйста, оставь нас с Кристиной в покое. Твое появление только внесет в ее жизнь смятение.
— Выходи за меня, — настаивал он. — Я хочу, чтобы мы опять стали семьей.
— Ты просто хочешь получить ее, потому что она твоя, — сказала Элизабет. — Как собственность, на которую ты претендуешь, как Пенхэллоу. А через нее ты станешь оказывать давление на меня, чтобы добиться от папы разрешения на пересмотр бракоразводного процесса. Отпусти нас, Кристофер. Смирись с действительностью.
— Ты можешь подумать над моим предложением, — напомнил Кристофер. — Я не прошу немедленного ответа, Элизабет.
Он провел пальцем по ее губам, не сводя глаз с ее рта. На мгновение Элизабет подумала, что он собирается поцеловать ее, и ей захотелось ощутить прикосновение его губ. Эта мысль испугала ее. Но Кристофер убрал руку и отступил назад.
— Так сегодня днем ты не в последний раз увидишься с Кристиной, так?
— Да, — признал он.
Элизабет стала рассматривать свои руки, больше говорить было не о чем. Кристофер не двигался. Элизабет быстро прошла по комнате, взяла с маленького столика свою шляпку и увидела, что он уже стоит у выхода, приготовившись открыть ей дверь. Она быстро стала спускаться по лестнице, на ходу завязывая шляпку. Чувство собственного достоинства позволяло ей бежать, полагаясь на быстроту ног, но она никак не могла избавиться от ощущения, что ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, обнял, чтобы резко изменил все, как тогда, когда похитил ее у церкви Святого Георгия.
Она была готова сказать ему “да”. Ей было стыдно признаться в этом даже себе. Он оказывал на нее магическое влияние. Это влияние теперь было сильнее, чем в то время, когда она впервые узнала его. Тогда он был неискушенным юношей, а сейчас стал опытным мужчиной.
Неужели это правда? Несмотря на то что ему было двадцать четыре года? А ведь в то время он пытался убедить ее, что был опытным светским львом. Она была такой наивной девчушкой и верила всему. Но теперь, оглядываясь назад, Элизабет видела и его неопытность, и свою наивность.
Это открытие испугало ее. Если это было правдой, то разве он мог иметь любовницу в Оксфорде, завести ребенка, перевезти семью в Лондон и хладнокровно жениться на богатой наследнице, чтобы обеспечить безбедную жизнь своей любовнице и своему ребенку? Мог ли он мошеннически обыграть человека в карты и не проявить никакого сожаления, когда тот несчастный совершил самоубийство? Неужели это он избил проститутку до такой степени, что она упала и умерла?
Экипаж отца ждал ее возле отеля. Элизабет с облегчением села в него и откинулась на подушки. Она чувствовала себя ужасно уставшей, несмотря на то что прекрасно спала прошлой ночью. Усталость овладела ею полностью, так же как и нежелание думать о чем-либо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122